- Осса! - Марк развернулся к создателю стоявшего перед ним электронного человека. - Осса! - повторил латин, сжимая девушку в объятиях. Та только крякнула, не сразу сумев выдохнуть воздух. - Я должен отказаться, но я не могу, - продолжая сжимать дергающуюся Оссу в руках, быстро говорил Маркус. - Это лучший подарок, который мне мог кто-либо когда-либо сделать. И я принимаю его! Даю слово, - чуть отстранившись, торжественно произнес Марк, - Астерион в хороших руках. Можешь мне верить, Осса! А если не веришь, прилетай на Атриум, и тогда увидишь сама, - широкая и искренняя улыбка осветила лицо Суараса, и смуглый парень быстро склонился к Оссе, звонко расцеловывая в бледные щеки.
  - Эрманито! - рассмеялась Лиссандра, не отрывая своей руки от ладони Михаэля. - Приди в себя и вспомни о приличиях!
  - Спасибо, Осса, - ещё раз поблагодарил Асгерд Маркус, отпуская её наконец из своих объятий.
   Мисс Олссон ошарашено посмотрела на Марка, пока тот в два шага достиг прозрачного контейнера и приложил к нему свою ладонь. Такой реакции от Марка не ожидала даже его двойняшка, за остальных и говорить не приходилось. Маркус всегда был сдержанным и крайне спокойным человеком, и его бурная радость могла говорить лишь об одном, - насколько сильно мистер Суарас был действительно рад получить такой подарок.
  - Он замечательный, Осса. - Марк не отрывал глаз от маски искусственного человека.
  - Ладно тебе, - милостиво махнула рукой Асгерд. - Идем, что ли? Как бы поздно и всё такое. Марк, у тебя будет ещё целая куча времени осмотреть его, так что завязывай со взаимным любованием и развернись на сто восемдесят, а?
  - Давай, Марк, - Рик положил ладонь на плечо Суараса, ненавязчиво, но с нажимом поворачивая к себе. - У Михеля завтра с утра напряженный график, а он отсюда, как я понимаю, не уйдет, пока мы все здесь. Так что пойдем, друг Маркус.
  - Пойдем, - оглядываясь, пробормотал Суарас.
    Михаэль встретил лукавый взгляд Лиссандры, кивающей на брата, и улыбнулся в ответ, снова отводя глаза. Они шли по ангару по направлению к выходу, Осса шла первой. На секунду оглянувшись, девушка увидела Михаэля и, хмыкнув, вновь отвернулась. Трудно было определить отношение Хэрригана к тому, что он здесь увидел. Крид с Суарасами были поражены и восхищены, - всё, что выразил Хэрриган, можно было определить неопределенным словом "заинтересованность". Парень отлично разбирался в технике, Асгерд уже в этом убедилась, но особых эмоций или восторгов по этому поводу не выражал. Трудно было сказать, чем вообще интересовался Хэрриган. Осса видела его в бою, - Михаэль дрался больше по обязательству, данному товарищу, нежели из желания насладиться боем. Все победы в олимпиадах, в которых он участвовал, если и доставляли ему удовольствие, то его явно не хватало на то, чтобы с полной уверенностью назвать их его пристрастием.
    Единственным, что вызывало в Михаэле хоть какие-то колебания человеческих чувств, - впрочем, надо признать, немалые, - была Лиссандра Мария Суарас.

  - Ого, - только и сказал Маркус, переступив порог их с Лиссандрой номера. Расставленные на полу корзины с цветами, охапки и букеты удивительных растений с яркими или же нежными бутонами заняли собой весь номер, наполнив его смеью ароматов и цветов.
   Мисс Суарас зашла следом за братом, с улыбкой глядя на творившееся в их номере. Видимо, работники отеля уже не знали, куда девать посланные на имя мисс Суарас букеты, и их разместили уже в номере, не требуя от них даже росписи.
  - Жаль, что всего этого Рик с Оссой не видят, - хмыкнул Маркус, пробираясь через благоухающие корзины к душу. - Могу даже поспорить, что это вовсе не от восторженных поклонников-однокурсников и не от наших с тобой руководителей, Ли.
  - Михо, - улыбнувшись, Мария присела возле одного из букетов, вынимая из него визитку. На ней было всего одно имя, без фамилии, но мисс Суарас не знала больше никого, кого бы звали Михаэль.
  - Когда он успел? - поинтересовался Марк из ванной. - Мы распрощались только полчаса назад.
   Лиссандра мягко улыбнулась, поднимая букет любимых красных роз.
  - Как ты думаешь, Марк, - останавливаясь в дверях ванной и наблюдая, как брат тщательно моет руки, - по привычке, пальцы Маркуса обычно всегда бывали в смазке, мазуте и воняли пластиком, - что чувствует ко мне Михо?
  - Парню башню снесло, - не медля, ответил двойняшка, включая сушку. - Но если ты об истинности его чувств как таковых, могу тебе только сказать, что он не похож на одного из тех кретинов, которых мы с тобой уже обсуждали. Бери и пользуйся, - улыбнулся в зеркало Марк, встречая взгляд Ли-отражения.
    Мария даже не среагировала на шуточку братца, так же стоя в дверях и улыбаясь в никуда.
  - Эрмана, - обернулся Маркус, шагая к ней. - Я же вижу, что ты чувствуешь. Ты можешь скрыть от кого угодно, если сильно постараешься, скроешь даже от мамы, но мимо меня не пройдет ничто. Ты ведь знаешь, что мы переживаем одно и то же. Ли, - старший брат взял её за руку и мягко привлек к себе, - Михаэль кажется мне хорошим парнем. Конечно, мы ещё мало его знаем, но мне не нужно смотреть ни на его воспитание, ни на образование, чтобы делать такой вывод. Главное - то, что мы все видим в его глазах, когда он смотрит на тебя. Хэрригана не назовешь мягким или добрым человеком, но рядом с тобой он меняется. Разительно. И... это убеждает.
  - Спасибо, Марк, - искренне поблагодарила Лиссандра, сжимая ладонь брата. Карие глаза были полны такого тепла и света, что Маркус едва не сглотнул, пытаясь прогнать наваждение.
  - Ты вообще оставишь меня одного, Ли? - рука Маркуса потрепала её волосы, отгоняя от себя. - Я сейчас лопну! Ну и вообще-то я ещё душ хотел принять.
  - Кстати, Маркус, - отступая за пределы ванной, лукаво улыбнулась Ли. - Михаэль прислал ещё целую кучу конфет. Так что сиди здесь подольше, эрманито!
    Маркус рассмеялся, покачав головой, и закрыл дверь. Михаэль очень хорошо угадал вкусы сестры и с цветами, и со сладостями. Лиссандра, как и он сам, была без ума от перченых блюд, которые им готовил отец, Хосе Суарас, но Ли и конфеты любила не в меньшей степени. Мама как-то пыталась урезонить дочь в аппетитах, но потом махнула рукой, поняв, что в случае с Марией легче справляться с проблемами лишнего веса уже по мере их поступления. Впрочем, Лиссандра, унаследовавшая метаболизм от своего отца, на лишний вес не жаловалась, и была вполне довольна жизнью, лопая, по выражению Маркуса, всё, что ей нравилось.

  ...Злобно запахивая халат и пытаясь на ходу протереть глаза, Лиссандра вылетела в прихожую номера, по пути заглянув в комнату брата. Дверь была распахнута, а сам Марк спал как убитый, не среагировав даже на длительную трель звонка.
  - Цветы для мисс Суарас! - работник отеля за дверью был, видимо, тоже не очень доволен шустростью, с которой Суарасы поспешили открыть дверь. - Распишитесь! - буркнул он, когда Лиссандра открыла дверь. Девушка, в шелковом халате, едва натянутом на ночную рубашку, была хороша, а сонный вид придавал ей милое и совсем детское выражение. Впрочем, детей на Геликоне сейчас хватало. - Спасибо.
    Закрыв дверь, Мария понесла цветы в свою комнату. Места там уже не было, но оставить их здесь девушка тоже не могла. Настроение мгновенно сменилось со злобного на просто невозможно хорошее. На уже знакомой визитке с одним именем сзади твердым, уверенным и каким-то очень мужским почерком была сделана надпись "Доброе утро, Мария!".
   Лиссандра улыбнулась. День начинался хорошо. Оглядевшись и не найдя свободного места в комнате, девушка заметила, что так и не убрала коробки из-под конфет и сладостей, которые они вчера опорожнили на пару с Марком. Заговорившись с братом до поздней ночи, как это часто бывало и в детстве, Ли просто забыла их выкинуть.
  - Кто это был? - сипло спросил сонный Маркус, вырисовываясь в дверях.
  - Посыльный. С цветами.
  - Надо было заказать Михелю пряные колбаски под чилийским соусом, - хмыкнул Марк. - Или что-нибудь ещё из меню ресторана этого отеля. И ему приятно сделать подарок, и нам вкусно. А эти веники я всё равно не ем.
  - Животное! - возмутилась Лиссандра, прижимая к себе прекрасные розы, украшенные блестками и кружевными ленточками. - В тебе ни капли романтики, Маркус!
   Это было не так; оба знали, что Марк куда более романтичен, чем его сестра и младший брат. Серьезный, вдумчивый, спокойный, Маркус любил всё естественное и красивое, восхищаясь почти всем вокруг, но, почему-то стесняясь этого своего качества, старался шутками и язвительностью скрыть эту сторону своей натуры. В этом Марк был похож на Хосе, - до встречи с их матерью, Эвелин Штрауб.
  - Разве? - притворно удивился Марк. - А урчание голодного желудка - это разве романтично? Вот видишь, я за сытость и, следовательно, за романтику. Который час, Ли?
  - Одиннадцать, - с удивлением глянула на часы Лиссандра, и тотчас охнула, - Михаэль!
  - Что? - удивился Маркус, глядя, как Мария бросает букет с цветами на кровать и начинает метаться по комнате, вытряхивая из шкафа одежду. - Пожар?
  - У Михо утром была метафизика! Мы же договорились встретиться сразу после его олимпиады, в кафе у нашего столика!
  - Когда?
  - Уже, Марк! Я должна была быть там в одиннадцать! - в отчаянии всплеснула руками Ли, вытряхивая облегающий черный костюм. Это было простым и быстрым решением, чтобы вылететь через пять минут из номера, не особо утруждаясь вопросом внешнего вида. Костюм, хотя и казался оригинальным, подчеркивал стройность фигуры девушки, и был достаточно элегантен, чтобы появляться в нем в обществе. Тем более, если Ли разбавит его чем-то из украшений, которые она стащила из шкатулки матери...
  - Я пойду туда первым, - вздохнул Марк. - Мне не надо краситься и причесываться, так что я буду там раньше. Задержу его, если что. А Рик с Оссой?
  - Тоже должны быть там!
  - Тогда тем более, - поспешил ретироваться брат. - Всё будет хорошо, не спеши так, Ли. Я ушел.

    Хэрриган уже был в кафе, когда туда подошел Маркус. Рик с Оссой сидели вместе с ним, и Марк махнул им рукой.
  - Мы проспали, - ухмыльнулся Суарас, садясь за столик и протягивая руку Рику. - Мария вытолкала меня из номера, чтобы я ухватился за сеньора Мигеля и не отпускал его, пока она не придет. Привет, Осса, - улыбнулся мисс Олссон Суарас. - Ли дико извиняется, Михо. Кстати, как дела?
  - Доброе утро, - улыбнулся Хэрриган, протягивая руку и отвечая на рукопожатие. - Дела отлично, как всегда. У меня всегда всё хорошо.
   Глядя на лучащегося энергией и какой-то внутренней силой Михаэля, ему вполне можно было бы поверить. Хэрриган был из тех людей, у которых просто не может что-либо не получиться. Михаэль был заряжен жизненной энергией, как Патрик Крид или его отец, но, помимо этого, в нем чувствовалось стремление к власти и неограниченность возможностей. В самом деле, Хэрриган не ограничивал себя ни в чем. Ни в искусстве, ни в бою, ни в науках, совершенствуясь во всем, до чего мог достать. И, надо признать, у него это выходило очень неплохо и с рекордной для любого человека скоростью.
  - Как метафизика?
  - Результаты скажут через два часа, - улыбнулся Михаэль. - Но, мне кажется, я всё сделал правильно.
  - Что именно? - поинтересовался Маркус.
  - Олимпиада делится на три части, - пояснил Михаэль. - Письменная часть, устная и личный научный проект.
  - И что же ты выставил как проект? - поинтересовался Марк. Осса и Рик, допросив Хэрригана ещё минут пятнадцать назад, теперь давали другу возможность утолить любопытство.
    Михаэль усмехнулся, отводя взгляд.
  - Ничего особого, Марк. Проекты в материальном виде выставляются на специальных выставках и конференциях, как, например, выставка ТИИ. Нам требовалось всего лишь сдать проект в его теоретическом представлении.
  - И что за теория? - поинтересовался Маркус.
  - Рождения души, - не моргнув глазом, сказал Хэрриган.
   Осса и Рик с неменьшим интересом уставились на молодого человека. Видимо, этого он им не говорил.
  - Эээ... мы говорим о метафизике или философии? - уточнил Марк.
  - Философии с точки зрения метафизики, - рассмеялся Хэрриган. - Да, профессора тоже были удивлены, но в моей работе речь идет именно о энергии, а это вопрос сугубо физический даже с точки зрения самого процесса. Я обосновал существование души как энергетического слепка плоти того, кто является её носителем. И используя всем известные законы сохранения и преобразования энергии в любом её виде, вывел новые утверждения. Суть теории в том, что душу можно получить... некоторым образом. Можно отделить её от полученного образца, и вселить, грубо говоря, в любой предмет. Правда, она окажется таким образом в некоторой ловушке, и неизбежно трансформируется, но это всего лишь теория, - Хэрриган улыбнулся, и, в отличие от всех предыдущих случаев, когда улыбка освещала лицо Михаэля, эта почему-то заставила Маркуса съежиться от пробирающего холода. - Кроме того, даже преобразованная, она останется похожей на первоначальную форму, и, слившись с новым обладателем, может подарить ему нечто вроде чувств и человеческого образа и подобия.
  - Жуть какая, Михаэль, - тихо проговорил Маркус.
  - Наверное, - пожал плечами Хэрриган. - Но это всего лишь теория. Расслабься, Марк, - рассмеялся Хэрриган, хлопнув Суараса по плечу. - Но только представь, каким может быть Астерион...
   За столом повисла секундная тишина.
  - Ты псих, Хэрриган, - высказался Крид.
  - Гений или сумасшедший - это две крайности одной и той же сущности, - рассмеялся Михаэль, и сидящие за столом мгновенно расслабились. Хэрриган умел нагнетать обстановку, но умел и разряжать её. - Главное, чтобы идея была оригинальной, и первое место обеспечено, - подмигнул Михаэль притихшему Маркусу. - Когда будешь участвовать в следующей конференции по ТИИ, учти это. Даже если эта идея не будет работать, тем, кто зовут себя судьями, это не так важно. Участники знают куда больше, чем эти мужчины и женщины в формах со значками.
  - Михель, - прочистил горло Рик. - К черту метафизику! Оставь это для настоящих ботанов! У тебя скоро бой тяжеловесов?
  - Через полчаса я должен быть в спортзале, - кивнул Хэрриган. - Тренер сказал, легкая разминка. Потом два часа отдыха, потом снова легкая разминка - и на ринг.
  - Напряженный график, - покачал головой Марк. - А кто же узнает твои результаты по метафизике?
  - Должен был узнать Эллин. Но, зная некрииса, я бы хотел попросить об этом вас, - улыбнулся Михаэль. - Если вам не будет сильно тяжело.
  - О чем речь, Михо! - возмутился Рик, хлопая Хэрригана по плечу. - О, вот и Ли! Сюда, сестренка! - замахал руками Крид, и сидящие по его бокам Осса и Маркус шатнулись в разные стороны, избегая широких и крепких дланей здоровяка. - Как раз вовремя, Михель собирался уходить...

...- Ну и куда вы пойдете? - поинтересовался Маркус, любуясь сестрой.
    Первое свидание Михаэля Хэрригана и Лиссандры Марии Суарас уже давно ожидалось всей компанией, но только теперь, когда ни у кого из них не было впереди тревожных соревнований или олимпиад, можно было по-настоящему расслабиться. Они улетали через двое суток вместе со своими руководителями от учебных заведений, и последние вполне справедливо решили, что победителям требуется отдых. Особого контроля не было, и молодые люди пользовались этим на полную.
  - Мне всё равно, - махнула рукой Лиссандра, бросая на себя последний взгляд в зеркало. Белое с блестками длинное платье очень шло к смуглой, матовой коже, подчеркивая тонкую девичью фигуру, роскошные волосы были распущены, и укрывали плечи Лиссандры, спускаясь едва не до пояса. Белый жемчуг с единственной розовой жемчужиной посередине отлично дополнял образ мисс Суарас, а горящие, пламенные карие глаза блестели ярче любых украшений.
  - Как не стыдно, - рассмеялся Маркус, подтягивая к себе коробку с конфетами. Когда они с сестрой пришли после боя Рика и Танатоса, их ожидало уже привычное море цветов и целые горы прочих приятных глазу сюрпризов. Привыкнув всё делить с двойняшкой пополам, Марк без всякого стеснения поделил подарки Хэрригана, утрамбовав все роскошные букеты и корзинки с живыми цветами в комнату Ли, и оторвав себе бОльшую часть сладостей, присланных на имя мисс Суарас. - Хоть бы придумала что-то, типа пойдем в театр, будем слушать классическую музыку и ловить кайф...
  - Мы идем в ресторан, - поправляя шлейку платья, и оборачиваясь на себя в зеркало ещё раз, призналась сестра. - Михо сказал, что просто обязан снова потанцевать со мной. Ох, Марк, танец с ним - это что-то...
  - Лучше, чем со мной? - нахмурился старший брат. Из-за шоколада, набитого за щеки, серьезность момента не прочувствовалась, и Ли только махнула рукой.
  - Лучше, Марк! Потом Михо обещал мне показать что-то особенное... Сколько времени?
  - Ты уже опоздала, - вполне искренне ответил Маркус, глянув на часы. - Да не метушись ты так, Михель уже наверняка привык...
  - А ты что будешь делать весь вечер? - поинтересовалась мисс Суарас, вылетая в прихожую.
  - Сейчас придет Осса, она мне передаст кое-какой инструктаж по поводу Астериона. Может быть, вместе с ней подойдет Рик. Ты же знаешь нашего здоровяка, его хлебом не корми, дай составить компанию. А вообще-то ему после боя следовало бы отдохнуть, да и... под ногами бы не мешался, пока мы с Оссой...
  - Поосторожней, - со смехом напомнила Мария, распахивая дверь. - Асгерд тебе не по зубам, может и сдачи дать.
  - Ну и пусть, - пожал плечами смуглый парень, провожая сестру. - От неё мне будет приятно. И ты это... я, конечно, тебе доверяю, и Михо кажется неплохим парнем... но чтобы до полуночи была, или я всё расскажу родителям!
  - Я им сама расскажу, - пообещала Лиссандра, и старший брат только вздохнул. Младшие слушаться его не желали просто категорически, и Маркус где-то с этим уже смирился. - Не скучай, эрманито!

     Михаэль улыбнулся, поднимаясь при её появлении. Молодой человек ждал мисс Суарас в нижнем холле отеля уже достаточно долго, но ни раздражения, ни нетерпения в его позе, когда он сидел, и в его разгорающихся светом глазах не было видно. Михаэль был готов прождать её ещё столько же, если не сказать - всю жизнь. Впрочем, такие, как он, ждать не привыкли, научившись от жизни только брать.
  - Мария, - улыбнулся Михаэль, принимая протянутую руку. Склонившись к ней, молодой человек снова выпрямился, глядя на девушку. - Ты решила свести меня с ума, правда? - негромко спросил он, притягивая её к себе. Сильная, властная аура оплела девушку, не давая ей ни отстраниться, ни отвести взгляда от этих пылающих зеленоватым огнем черных глаз. - Линда, линда... белла донна...
  - Си, сеньор, - рассмеялась Лиссандра, и продолжила уже на эсперанзо, - а вы, как всегда, элегантны и безупречны.
    Михаэль тоже был в белом; белый деловой костюм гармонировал с белыми же волосами молодого человека, как всегда собранными в хвост. Вдвоем с Лиссандрой они представляли очень яркую и красивую пару, и то, что эти двое были созданы друг для друга, теперь стояло вне сомнений.
  - Но не так безупречен, как вы, сеньорита Суарас, - ответил ей на эсперанзо Михаэль, и Лиссандра только удивленно вскинула брови, отметив отсутствие какого-либо акцента или ошибок в беглой, завораживающей речи молодого человека. - Вы воплощение совершенной женской красоты, и я готов преклонить пред вами колени здесь и сейчас...
  - Не надо! - предостерегающе вскинула ладонь Мария. Понять, шутит ли Хэрриган или говорит серьезно, было нельзя, но если бы он все-таки опустился перед ней на колени, она бы просто не знала, как себя вести. Кроме того, они и так привлекали собой внимание всех присутствующих, следовало уже покинуть холл.
  - Я выбрал место на свое усмотрение, ты не против, Мария? - улыбнулся Хэрриган, беря её за руку. - Уверяю, это прекрасное заведение, хотя, сказать по правде, опыта в посещении таких мест мне не хватает.
  - Ты не бывал в ресторанах? - удивилась Ли.
  - Бывал, - ведя её к выходу, кивнул Михаэль. - Но, видишь ли... мои родители люди нетребовательные, и любой роскоши и всем удовольствиям предпочитали совместные семейные прогулки. Мой отец вообще считает изысканность и эстетику чем-то вроде потери времени и вообще глупостью.
  - Правда? - ещё больше удивилась Лиссандра. У них в семье было не так. Мама была поклонницей всего красивого, включая образ жизни, отец тоже получал от этого удовольствие, а во всем, что касалось вкуса, полностью полагался на жену. Рестораны, театры, музеи, выставки и конференции были чем-то настолько обыденным для семьи Суарас, что Лиссандра привыкла думать, что во всех семьях так. Кроме того, Криды тоже составляли им компанию, и встретить кого-то, для кого все это не имело ни малейшего смысла, было странным. - Ты тоже так думаешь?
  - Эти маленькие слабости, позывы наших душ, - загадочно улыбнулся Хэрриган, открывая перед ней стеклянные двери выхода к стоянке флайеров, - помогают нам не превратиться в киборгов или андроидов. Кроме того, они расслабляют сознание человека, не давая ему перегореть от избытка сухой информации и насытиться чем-то прекрасным. Но на этих слабостях, Ли, очень легко играть. Впрочем, возможно, оно того стоит.
  - Это не ответ, - улыбнулась Мария, чувствуя, как Михаэль осторожно приобнимает её за талию, отводя в сторону. - Так что же думаешь обо всем этом ты?
  - Я люблю всё, что связано с человеческой природой, - рассмеялся Хэрриган, останавливаясь перед эксклюзивной моделью флайера, одного из лучших, которых Ли когда-либо видела. У дяди Франко тоже была такая же модель, и девушка помнила баснословную сумму стоимости этого транспортного средства. - Я люблю людей со всеми их недостатками, а точнее, люблю их именно за их слабости. Конечно же, я тоже подвержен им, - улыбнулся Михаэль, приставив электронную карту к проему двери.
  - Где ты её взял, Михо? - пораженно рассматривала машину Лиссандра. - Эта вещь безумных денег стоит.
  - Да, и с перегоном её на родную планету у меня возникли бы проблемы, поэтому я взял её напрокат, - Михаэль весело улыбнулся, открывая перед ней дверь. - Сеньорита Суарас, сегодня вы вправе использовать мою доброту как вам будет угодно! - Мария засмеялась, встречая взгляд молодого человека. - Я ничего не соображаю, когда смотрю на тебя, Ли, - уже тише, без улыбки сказал Хэрриган. - И думать могу только о тебе, твоих волосах, твоей улыбке...

   
  ...Прижавшись к груди Михаэля щекой и оплетя руками его талию, Мария закрыла глаза, полностью отдавая себя ощущениям. Они танцевали на каменной площадке высокой башни, возвышавшейся над всеми уровнями на много сотен футов. Когда после ресторана, где они не могли наговориться, не отрывая друг от друга глаз в течении нескольких часов, Михаэль привез её сюда, она не нашла слов для выражения восхищения, которое испытала, оказавшись почти в древнем мире. Эта башня была построена по спецзаказу, как успел рассказать ей Михаэль, и всё в ней, все залы, все комнаты и лестницы, все смотровые площадки были выполнены в древнеготическом стиле, заставляя современного, избалованного высокими технологиями человека чувствовать величие и гордость Вечного.
    На территорию старой обсерватории пускали и днем, и ночью, народу в башне хватало, и было удивительным, что Хэрриган сумел найти свободную от посетителей площадку в западной части башни. Отсюда был виден почти весь город, все его огни и всё его великолепие, доносились звуки музыки из ночных клубов, под которую они сейчас и танцевали.
    В ресторане они станцевали два или три раза, наслаждаясь искусством танца и отточенностью движений. Их тела отзывались друг на друга, чувствуя партнера на каком-то подсознательном уровне, не давая ошибиться, растворяя их друг в друге. Лиссандра ещё раз убедилась в искусстве партнера - Михаэль наверняка учился танцам, причем настолько разных направлений, что мог бы сойти за профессионального танцора или даже руководителя. Как признался Хэрриган, он сам захотел брать уроки танцев, а на его образование родители не жалели времени и средств. Впрочем, на него не жалели вообще ничего.
    Они не могли наговориться, причем больше рассказывала она сама, видя неподдельный интерес Михаэля, - молодой человек предпочитал слушать, вбирая в себя информацию о ней, и мало говорил о себе. Она рассказала ему о своей учебе на Атриуме, о любви ко всему живому, и о будущей профессии биолога-ветеринара. Мария не стремилась сделать карьеру, как её младший брат, и особо не тяготела к обретению власти, пользуясь тем, чем наделила её природа, делая и без того яркой и имеющей определенную власть над людьми, очаровывая их своей красотой, обаянием и голосом.
    Руки Михаэля все сильнее прижимали её к себе, точно молодой человек хотел слиться с ней, воссоединившись уже навсегда.
  - Я не знал, что есть ещё такие, как ты, - услышала она негромкий голос Хэрригана. - Ты прекрасна, Мария, ты чиста... И ты такая ослепительно яркая...
  - Мне хорошо с тобой, Михо, - крепче прижимаясь к твердой, точно сталь, груди Михаэля, прошептала девушка. Руки Михаэля обнимали её, обволакивая теплом и даря ощущение полной безопасности. Она доверяла этому человеку, как доверяли ему Марк и Рик с Оссой, без колебаний отпустившие её на свидание с Хэрриганом. Впрочем, удержать Лиссандру было невозможно. Её тянуло к Хэрригану так сильно, что мисс Суарас едва удавалось сдерживать себя.
    Они не танцевали, - двигались под музыку, наслаждаясь не танцем, но близостью тел друг друга. Горячее дыхание Михаэля на её волосах, его голос, глубокий, сильный, и немного хриплый, - её собственные слова, её улыбка, обращенная к нему...
  - Я люблю тебя, Мария, - она подняла голову при этих словах, встречая горящий, немного страшный взгляд чёрных, как ночь, глаз. Где-то на дне зрачков плеснул зеленью необычный отблеск, - наверное, от иллюминации ночного города. - Я люблю тебя...
    Она не успела ни испугаться, ни отшатнуться, когда Михаэль склонился к ней, и его губы встретились с её. Всегда плотно сжатые, казавшиеся частью холодного лица и стального взгляда губы Михаэля оказались такими теплыми и родными, что она не побоялась довериться им, отвечая на его поцелуй. Это был её первый поцелуй, и Лиссандра Мария не могла представить его лучшим, чем он оказался на самом деле, - полный желания и нежности, ласки и всего того невысказанного, что окружает по-настоящему любящих друг друга людей. Губы Михаэля оказались сильными, теплыми, увлекая её, околдовывая своей властью и даря самое настоящее желание, пробуждая в девушке новые, прежде неведанные ощущения и чувства. Устрашившись своих побуждений, Лиссандра вздрогнула, открывая глаза.
  - Мария, - Михаэль отстранился, встречая горящий, пламенный взгляд карих глаз. - Извини, я не мог сдержаться... Глядя на твои губы, в твои глаза, вдыхая твой запах, аромат твоих волос... я просто перестаю быть собой рядом с тобой, Мария...
  - И во что же ты превращаешься, Михо? - улыбнувшись, спросила Лиссандра, не спеша снимать своих рук с его талии. - Покажи мне...
    Сжимая в объятиях крепкую, стройную фигуру девушки, Михаэль заглянул в её глаза. И они сказали ему всё без слов...

мелодия на описываемую ниже сцену
http://upload.com.ua/get/900025691

...Лиссандра улыбнулась, вглядываясь в небо. Темное, даже черное, совсем как глаза Михаэля, такое далекое, бесконечное, и всесильное. Это небо хранило в себе и её дом, - ярко горела звезда Родос, светившая для четырех планет, вращавшихся вокруг неё, трёх точек Плеяд и одной далекой и необжитой Горны на самой окраине системы. Где-то там был дом стоявшего рядом молодого человека, - где-то светил Гелиос для системы Центра, бесспорным лидером которой была Бетельгейзе, материнская планета всех лигианцев, так безумно похожая, если верить архивам, на легендарную Землю, прародительницу человечества.
  - Небо видит всё, - шепнул глубокий, сильный и властный голос. - И оно справедливо ко всем нам.
    Она могла бы возразить. На свете было столько непонятных и удивительных судеб, столько жестокости и зла, что порой казалось, что Тот, Кто создал мир, где-то просчитался. Не так должно было быть.
    Она могла бы возразить. Но она промолчала, продолжая вглядываться во всемогущий купол неба над головой. Стало холодно; Михаэль шагнул к ней ближе, прижимаясь к ней и обнимая двумя руками за талию. Облокотившись о него спиной, уютно устроив голову у него на груди, Мария улыбалась, рассматривая то, что было над их головами. Они простояли так, быть может, несколько минут, а может, и полчаса. Девушка вдруг подумала, что Михаэль прав, - небу лучше видно, как поступить, ведь ни одна мысль, не то что поступок, человека не остается для него незамеченным. Улыбнувшись своим мыслям, Мария почувствовала, как по её щеке стекает слеза, - и только удивилась, чувствуя в груди нечто светлое, спокойное и теплое. В этот момент, будучи крепко прижатой к Михаэлю, Мария впервые за всю жизнь поняла, что смотрит на мир под совершенно правильным углом.
  - Ты из тех людей, кто ещё в состоянии это осознать, - вдруг прошептал Михаэль Хэрриган, крепче прижимая к себе девушку, точно пытаясь слиться с ней. - Ты видишь в людях всё лучшее и живёшь ради самой жизни, не требуя от неё ни одного из её соблазнов. Тебе не нужно богатства, признания, славы или власти. Ты редкий человек, в тебе так много света... Это влечет к тебе людей, это притягивает их к тебе, ведь несмотря на всю свою жуткую историю человечество не может отказаться от своей сущности. Люди испорчены соблазнами, но они вечно будут тянуться к тому, что будут считать светом. Это заложено в них Тем, Кто создал их... И никто, никто не сможет изменить людей, даже играя на их слабостях, чтобы победить их. Это так безумно легко - сломить человека и подчинить его себе... но изменить его невозможно...
    Порыв ветра заставил Лиссандру съежиться в объятиях Михаэля. Прижавшись к нему спиной, она почувствовала, как от юноши исходит странное тепло, отрываясь от его тела и обволакивая её. Согретая и защищенная его руками, девушка закрыла глаза, полностью отдаваясь ощущениям, - как и несколько минут назад, когда они не могли оторваться друг от друга, не могли насытиться поцелуями, - и Михаэль тогда отстранился первым, заявив, что ему надо остановиться, чтобы не сделать очень большую глупость.
  - Твой свет влечет и меня, - прошептал Михаэль, целуя её волосы, - и одновременно пугает. Я боюсь света, Мария...
   Девушка крепче сжала его руки, обхватывающие её стан.
  - Не бойся, Михаэль, - не открывая глаз, с улыбкой прошептала она. - Я сделаю всё, чтобы ты научился любить жизнь так, как её люблю я. Со мной ты перестанешь бояться света, Михаэль.
   Молодой человек судорожно вздохнул за её плечом, так крепко сжимая её в объятиях, что ей стало больно. Лиссандра Мария не знала, что побуждало её говорить произносимые ею слова. Не она - кто-то другой говорил в ней, вкладывая в её речь нужный смысл. Она не понимала, почему так говорит, и что это значит для Михаэля, но, очевидно, этот странный и уже родной ей человек действительно нуждался в её словах.
  - Я люблю тебя, Мария, - прошептал он, касаясь губами её виска. - Ты - моя надежда, мой шанс на жизнь, ты - моя...
   Лиссандра осторожно освободилась, поворачиваясь в его руках. О каком шансе говорил Михель? Без всяких сомнений, это было самое странное признание в любви, которое она могла себе представить, и хотя за этот вечер Михаэль успел сказать ей эти слова уже тысячу раз, её всё равно не покидало странное чувство.   
    Посмотрев в черную бездну его глаз, Мария прижалась к нему, чувствуя, как гладят её по спине сильные, удивительно надежные и родные руки. Михаэль мог бы и не говорить ей этих слов, это было не таким важным, как его взгляд, его улыбка, его объятия, его аура, он сам, без которого она теперь не представляла жизни. Он появился в её судьбе так внезапно, и так незаметно и быстро слился с нею, что Лиссандра просто не могла представить, как раньше она жила без него. Он стал частью единого целого, он был частью её самой, он был тем человеком, которого она боялась назвать своим мужчиной в самых откровенных и наивных мечтах. Он был куда лучше, чем тот идеал, который она представляла в своем воображении. Михаэль был совершенен, и принадлежал только ей, - это Мария знала так же ясно, как была уверена в своих чувствах к нему.
    Мисс Суарас не верила в любовь с первого взгляда. Мама очень неопределенно ответила ей на этот вопрос, сказав, что если так и бывает, то с ней такого не случалось. Мама рассказывала историю их с отцом любви, и историю их знакомства в баре, - отнюдь не романтическую, когда мама едва не убила отца, чтобы вытянуть из него какую-то информацию. А потом были долгие годы на Турнире, и это сроднило их с отцом, сделав одним целым, оставив их единственными друг для друга. Их любовь была выдержанной годами, точно старое вино, их любовь была страстной и горячей, как кровь отца, растопившая ледяную кровь тогда ещё Эвелин Штрауб, и она была надежной, потому что прошла все испытания. От ненависти до неприязни, от дружбы до страсти, от страсти до любви, от смертей и крови к новой и счастливой жизни...
   Теперь Мария верила в любовь. Раньше она считала, что до осознания чувства любви должно пройти время, должны быть свидания и испытания, должно быть что-то, что подскажет - всё, он твой.
    У неё было не так. Михаэль радостным недоумением отозвался во всем её существе, когда она впервые увидела его, стоя у столба и взирая на толпу под ногами, - она увидела его из сотен голов, увидела так, будто именно на него падал луч света, указывая Ей на Него. Потом несколько случайных встреч, и их танец, - и чувствуя под своей ладонью его крепкую, стальную руку, Лиссандра знала, что рядом с ней именно тот человек, которого она собралась ждать долгие годы, и распознавать долго и нудно, боясь ошибиться и не угадать.
   Михаэль был родным ей, и это было невозможно объяснить. Он был её мужчиной, и она верила ему так, как можно верить только самым близким людям. Лиссандра совершенно зря боялась ошибиться. Такое чувство нельзя обмануть, нельзя не заметить, и нельзя спутать.
  - Что мы будем делать дальше, Михо? - подняв голову, спросила Лиссандра. - Ты снова уедешь в свою Академию, я - в институт...
  - Через месяц у нас сдача экзаменов и короткий отдых. Я сдам всё досрочно, и освобожусь раньше. А потом приеду за тобой, Ли, - Михаэль опустился на колени, не разрывая цепи объятий. - Ты будешь моей, мисс Суарас?
  - Твоей, Михо?
  - Моей женой.
   Лиссандра тихо рассмеялась, покачав головой.
  - Ты с ума сошел, Хэрриган? На первом же свидании делать такие заявления!
  - Я серьезен как никогда, Ли, - Михаэль взял её руки в свои, не давая ей уйти от своего пронзительного, тяжелого, всепроникающего взгляда. - Я люблю тебя, и не полюблю никого больше. Я не верил, что способен на такое, никогда не верил. Если тебя не будет рядом, я не знаю, во что превращусь. Будь моей, Мария!
    Девушка рассмеялась, дернув его за руки.
  - Поднимайся, Михо. Это ведь предложение руки, сердца и прочих органов в комплекте, как я поняла? - мисс Суарас весело посмотрела на поднявшегося молодого человека. - Тогда не вижу цветов, конфет, свечей и других романтических принадлежностей! А также самого главного, - развела она руками, оглядываясь. - Где предлагаемое вами кольцо, залог моей верности, мистер Хэрриган? И где ваше?
  - Ли, - с недоумением и улыбкой проговорил Михаэль, глядя на веселящуюся девушку. - Я тебя обожаю. И ты трижды права, дьявол меня побери! Мне безумно стыдно за свой экспромт, так что сделаем вид, что ты меня не слышала, и я попробую ещё раз завтра!
  - Цветы не забудь, - напомнила Мария, беря его под руку. - Шампанское - не для меня, для Маркуса, чтоб напился и не мешал концерту, - и конфеты, которые я с удовольствием съем при любом варианте окончания вечера!
  - Ну, хоть за свечи не вспомнила, - шутливо воздел очи горе Михаэль, снимая с себя пиджак и укутывая им девушку. Ночь становилась прохладной, и мистер Хэрриган следил за той, кого определил как свою будущую жену.
  - Михо, лучше составь себе список, - утонув в пиджаке молодого человека, весело блестнула глазами Лиссандра. - Чтоб ничего не забыть.
  - Я люблю тебя, Мария, - вдруг без улыбки сказал Михаэль, останавливаясь напротив неё и вглядываясь в нежное, смуглое лицо невозможно прямым, внимательным и теплым взглядом.
  - Я тебя тоже, Михо, - чуть недоуменно, как само собой разумеещееся, ответила Лиссандра. Не давая ему возможности сказать либо ещё, девушка подхватила его под руку, потянув в помещение. В пиджаке было теплее, но ночь на чужой планете была неуютной. - И всё-таки, Михо, - вздохнув, произнесла девушка, - Лиссандра Хэрриган звучит отвратительно.
  - Я что-нибудь придумаю, - улыбнулся молодой человек, обнимая любимую.

песня Лиссандры Марии Суарас
http://www.vivacuba.ru/songs/list.php?tid=4&s=1

...Патрик Крид щурил светло-янтарные блестящие глаза, не отрывая глаз от поющей девушки. У мисс Суарас был восхитительный голос, унаследованный от отца, обжигающий и глубокий, страстный и нежный одновременно. Она пела редко, всегда под настроение, и послушать её никогда не отказывались ни он сам, ни Маркус, ни даже их язвительный младший брат Томджон.
    Сейчас, пользуясь отсутствием младшего брата, Мария пела песню, которой её научил отец. Она собиралась спеть её на следующий день рождения Тома, и теперь хотела получить их рецензию. Своё слово Рик сказал бы ещё до того, как девушка начала песню. Все они, кроме Михаэля Хэрригана, которого задержали руководители Академии, сидели во внутреннем парке отеля, прямо на покрытой молодой травой земле.
  - Tonto el que no entienda
    Cuenta una leyenda
    Que una hembra gitana
    Conjuro a la luna hasta el amanecer
    Llorando pedia al llegar el dia
    Desposar un cale.
     Маркус осторожно, чтобы не помешать песне, переменил позу, прижимаясь спиной к стволу дерева, перемещаясь поближе к Оссе. Скула Суараса немного припухла, искажая черты красивого лица, а сам Марк был мрачнее тучи, - скула наконец-то дала о себе знать противной ноющей болью, когда её не трогали, и резким вскриком, когда её случайно задевали. Впрочем, сердиться было не на кого, - как говорят в таких случаях, пиши жалобу на самого себя. Крид несколько жалел, что у них так и не было времени схлестнуться с Хэрриганом. Парень был дьявольски везуч и, несомненно, по праву взял свой кубок.
  - Tendras a tu hombre piel morena
    Desde el cielo hablo la luna llena
    Pero a cambio quiero
    El hijo primero que le engendres a el
    Que quien su hijo inmola
    Para no estar sola poco le iba a querer.
    Взгляд Крида метнулся в сторону, впервые оторвавшись от Марии. Тот, кто отвлек его внимание, стоял неподвижно в нескольких шагах от них, и, прислонившись к стволу дерева, не отрывал глаз от Лиссандры. Высокий молодой человек, с превосходно развитой мускулатурой и точно прорисованными буграми мышц, с лицом, которое можно было бы назвать невозможно красивым, если бы не глухие чёрные глаза со странным зеленоватым отблеском, стоял спиной к восходящему солнцу, и лучи рождающейся звезды освещали всю его фигуру, создавая своеобразную ауру вокруг него. Взгляд молодого человека был тяжелым; магнетичным и отталкивающим одновременно. Каким образом Хэрриган подошел к ним незаметно, Рик не понял. Бросив на неподвижного Михаэля ещё один взгляд и улыбнувшись ему, Крид снова посмотрел на Лиссандру.
  - Luna quieres ser madre
    Y no encuentras querer
    Que te haga mujer dime luna de plata
    Que pretendes hacer con un nino de piel
    Hijo de la luna...
    Маркус тоже заметил Михаэля, и, встретив его взгляд, Рик медленно покачал головой, прижимая палец к губам. Мария ещё не видела подошедшего, и песня, восхитительно красивая, звучала из уст юной мисс Суарас, не прерываясь. Ангельский голос Марии был чем-то, что стояло выше всего остального, прерывать его не хотелось.
  - De padre canela nacio un nino
    Blanco como el lomo de un armino
    Con los ojos grises en vez de aceituna
    Nino albino de luna
    Maldita su estampa este hijo es de un payo
    Y yo no me lo cayo.
     Ли всю жизнь, что он её помнил, была живой, смешливой девчонкой, угловатой, не очень красивой, но естественной и веселой. Девушка изменилась резко, буквально за несколько дней, точно кто-то сорвал с ней неказистую маску. У подростков переходный возраст приносит много проблем - Лиссандре Марии он даровал истинную красоту, какая сводит с ума мужчин и заставляет бессильно вздыхать женщин.
  - Gitano al creerse deshonrado
    Se fue a su mujer cuchillo en mano
    !De quien es el hijo? Me has enganao fijo
    Y de muerte la hirio
    Luego se hizo al monte
    Con el nino en brazos y alli le abandono.
    Михаэль в стороне выпрямился, отрываясь от дерева, но не отрывая взгляда от девушки. По его губам скользнула какая-то очень светлая улыбка, странная для жесткого и холодного лица. Рик усмехнулся. Он знал, что может значить подобное выражение.
  - Y en las noches que haya luna llena
    Sera porque el nino este de buenas
    Y si el nino llora menguara la luna
    Para hacerle una cuna...
    Песня закончилась, и нежный, глубокий голос ещё звучал в зелени деревьев, в сознании, в прозрачном воздухе парка. Михаэль улыбался.
  - Как вам? - поинтересовалась Мария, обеспокоенно глядя то на Марка, то на Рика, то на Оссу, на которую голос мисс Сурас тоже произвел впечатление. - Слишком плохо?
  - Слишком хорошо, - раздался за её спиной голос Михаэля. - Невозможно хорошо.
     Мария обернулась, бросая на молодого человека теплый и полный лучистого света взгляд. Пламенные карие глаза улыбались. Хэрриган шагнул ближе к ней, и, не отрывая от неё черных глаз, склонился к протянутой руке, а затем, притянув девушку к себе, мягко поцеловал в губы. 
     Рик первым пожал протянутую руку, затем ту же процедуру проделала Осса, с долей интереса рассматривая подошедшего.
  - Я не знал, что ты так красиво поешь. У тебя ангельский голос, Мария, - Михаэль снова посмотрел на девушку, точно его взгляд притягивало магнитом.
  - Понравилось? - просто спросила Лиссандра, и Хэрриган улыбнулся.
  - Очень. У тебя потрясающий... завораживающий голос. Околдовывает. - Михаэль улыбнулся Марии.
  - Ли, расколдуй Михеля, мне его уже жалко, - усмехнулся Марк. - Хотя конфеты были вкусными.
    Михаэль светло улыбнулся, присаживаясь рядом с Лиссандрой и беря её руку в свою.
  - У вас же собрание, - чуть удивленно сказала девушка, глядя на молодого человека. - Все курсанты Стальной Лиги собрались в холле, мы сами их видели. Почему ты не с ними?
  - Эллин меня прикроет, - помрачнев, опустил глаза Михаэль. - Всё равно я сегодня улетаю, и ко мне инструктаж руководителей уже не относится.
  - Улетаешь? - не удержалась от вскрика Мария, стискивая ладонь молодого человека. Карие глаза плеснули отчаянием и недоумением. - Ты сказал, что улетаешь завтра! Что случилось, Михо? Почему?
  - Мне надо домой, - притянув к себе девушку и приобняв её за плечи, хмуро пояснил молодой человек. Видимо, на сердце мистера Хэрригана лежал камень, и он не собирался говорить этого сейчас, но было уже поздно. Друзья видели, как стискивает губы Михаэль, прижимая к себе Марию. Хэрригану не хотелось улетать, и если бы он мог, он бы никогда не расставался с Лиссандрой Суарас. Смотреть на эту пару было просто невозможно, видя, каким трудом им обоим даются слова. - Мой отец болен, и я должен быть рядом.
  - Что-то серьезное? - Лиссандра заглянула в чёрные глаза, пытаясь определить, что в них не так. Глаза Михаэля потемнели ещё больше, напоминая два бездонных озера, и смотреть в них было страшно.
    Хэрриган не успел ответить. Со стороны отеля к ним бежал человек в форме курсанта Стальной Лиги.
  - Михель! - ещё издалека замахал руками он, и компания узнала в нем некрииса по имени Эллин. - Я ключ от номера потерял!
    Хэрриган поморщился, доставая из кармана электронную карту.
  - Бестолочь, - поприветствовал сокурсника молодой человек, протягивая запыхавшемуся некриису карту. - Как собрание?
  - Как обычно, лекция в миниатюре, часика эдак на два. Я честно оттуда сбежал; если что, ты попросил помочь с отъездом, хорошо? Тебе всё простят, и мне за компанию.
  - Это называется он меня прикрывает, - вздохнул Михаэль. - Позвольте представить вам моего... товарища, - запнувшись, представил уже знакомого им Эллина Михаэль. - Эллин Крисс.
  - ЗдорОво всем! - весело улыбнулся некриис, протягивая руку поочередно каждому из присутствующих. - Видите ли, Михель стесняется нашего с ним сожительства, - громким шепотом поведал им мистер Крисс. - Обидно, уже год делим один отсек, а он боится называть меня своим...
   После ощутимого тычка под ребра от Хэрригана Эллин мигом заткнулся, ухмыльнувшись от уха до уха.
  - Значит, Крисс, - пожимая руку парню, задумчиво повторил Рик. - Знакомая фамилия.
  - Криссов в Лиге как собак нерезаных, - отмахнулся Эллин. - И если говорить о моих родственниках, то они не заслуживают того, чтобы быть с ними знакомым.
  - А чо? - заинтересовалась Осса.
  - Некриисье отродье, - коротко пояснил Эллин, вновь поворачиваясь к Михаэлю. - Послушай, сожитель, ты ведь не обидишься, если я все проценты от боя с Драконом и нашими однокурсниками себе заберу?
  - Тебе не стыдно делать деньги на своем товарище? - спросила Мария, глядя на спокойного Михаэля.
  - Нисколько! Сдирать лишние кредиточки с тех, кто их всё равно просрет в барах, и тратить их на куда более насущные нужды? Нет, не стыдно! Кроме того, - некриис снова ухмыльнулся, похоже, что улыбка вообще прилипла к его губам, - это у меня наследственное. В моей семье любили делать деньги на ближних. Мой дедуля даже вышвырнул свою племянницу на Турнир, чтоб та заработала нам денег. По идее, эти деньги должен был получить мой отец, её двоюродный брат, но дедуля где-то там ошибся в ноликах, и несчастную тысячу кредитов папе хватило только чтобы положить их себе на счет. А когда моя двоюродная тетка наконец усекла, что дедуля, то бишь её дядя, просто делает на ней деньги, не отдавая их никому, кроме себя и своего бизнеса, то денежный дождь прекратился, а сама она больше не возвращалась. Правильно сделала! Папа тоже смотался из семьи, женился, сделал меня, а потом зачах от лейкоминора и умер, так и не потратив ничего из того, что положил себе на счет. Всё хотел, чтобы я образование получил, мать его, - по мере рассказа Эллин всё больше заговаривался, и трэш-инглис проскальзывал даже несмотря на тычки от Хэрригана. - Денег едва хватило чтобы оплатить первые два курса Стальной Лиги. Мать едва зарабатывает мне и себе на корм, и мне уже стыдно её доить. А Хэрриган, - вернулся к теме о товариществе Эллин Крисс, - хороший! Мне с парнем повезло, - ласково похлопал Михеля по плечу Эллин и тотчас увернулся от очередной подачи под ребра.
  - Ты откуда, Эллин Крисс? - несколько изменившимся голосом спросил Патрик.
  - Не поверишь, красавчик! - рассмеявшись, хлопнул рыжего здоровяка по плечу Эллин. Видимо, после общения с Хэрриганом Крисс не боялся уже ничего. - Из столицы! Самое сердце Лиги, Бетельгейзе!
  - Не будем уточнять, из какой именно части планеты, - усмехнулся Хэрриган.
  - С улиц Нью Рескью Сити, - пожал плечами Эллин, мгновенно расставляя все точки над "и". - Ну типа не повезло с соседями, но зато когда мы от дедули ушли, семья стала похожей на дружную. И вообще, какое это имеет значение? Когда я закончу Академию Стальной Лиги, никто о происхождении и не спросит! А я, с дипломом на руках, буду зыркать своими прекрасными глазищами, напишу себе на лбу "некриис" и буду каждому рассказывать историю своего несчастного детства!
  - Эллин, заткнись уже, а? - спокойно попросил Хэрриган, но парень мигом умолк. - Диплом он получит... У нас уже уши вянут от твоего трепа.
  - Завидуете, - сделал вывод некриис, собираясь уходить.

    Эвелин сидела на диване, с ногами забравшись под теплый плед. Редкие выходные дома призывали расслабиться, но лежавшие на полу отчеты требовали немедленного просмотра. Впрочем, затем она сможет отдохнуть.
  - Много дел, белла? - поинтересовался Хосе, подходя ближе и устраиваясь подле жены. - Бедная моя. - Мужчина притянул её к себе, целуя в висок. - Я подожду.
    В последнее время Хосе всё чаще находил время, чтобы побыть с ней и с детьми, даже невзирая на растущие владения и процветающие дела на Стигме. Эвелин порой завидовала собственному мужу, - ей никогда не удавалось так удачно сочетать работу и пребывание дома с семьей. Вот и сейчас Стигматор сидел возле неё, щелкая пультом визора и пересматривая все программы подряд, ожидая её освобождения.
  - Минуту, любимый, - бегло просматривая отчеты, сказала Эвелин. - Я быстро.
  - Не торопись, родная, - снова склонился к ней латин, целуя в плечо. - Я буду ждать, сколько надо.
   Эвелин улыбнулась, глядя на мужа. Хосе, поглаживая её колено, без особого интереса смотрел новости, - только чтобы скоротать время. В доме было тихо и спокойно, и оба наслаждались близостью друг друга, просто находясь рядом.
   Работая с отчетами, Эвелин не вслушивалась в сводку новостей, и когда Хосе хмыкнул, привлекая её внимание, она не сразу подняла голову.
  - Вот и Правитель, - сказал латин, следя за происходящим на экране. - А ты волновалась. Видишь, Ллойд жив и здоров. Просто, очевидно, забил на дела Организации, вот и всё. Хотя, конечно, зная босса, я бы не сказал, что это на него похоже...
    Эвелин вскинула глаза на экран. Камера приблизилась; теперь она могла видеть лицо Правителя. Как давно, оказывается, она не видела Джона, - но точно вчера она в последний раз чувствовала теплое, властное, обволакивающее пожатие сильной, почти стальной и такой родной руки. Джон совсем не изменился; по крайней мере, камеры не могли передать тех изменений, которые, возможно, испытал Хан. Ещё раз ей подумалось, каким красивым был мистер Ллойд, - и совсем не старым, точно время щадило Правителя, не трогая его, обходя стороной.
    Эвелин подалась вперед, всматриваясь в холодные, жесткие черты. На экране Правитель одновременно слушал советника Кензингтона и ждал, пока секьюрити не проложат безопасный путь сквозь толпу, окружившую народного героя и легенду, даже после прошествия стольких лет вызывавшего бурные восторги лигианцев и всеобщее поклонение непобежденному Чемпиону Хану. Личный телохранитель и начальник охраны Константин Вольф следил за своими людьми и одновременно за толпой, окружившей их. Глаза цвета стали сканировали каждого в считанные доли секунды, - в профессионализме Вольфа никому сомневаться не приходилось. Правителя Ллойда, бывшего Чемпиона Хана, давно не удавалось выловить ни журналистам, ни кому-либо ещё, кроме членов Совета, - или же тех, кого лично приглашал Джон Ллойд. Неудивительно, что теперь у акул пера была масса вопросов лидеру Галактической Лиги, которые, впрочем, последний оставлял без ответов и вообще какого-либо внимания.
    Джон что-то коротко бросил Кензингтону, и тот кивнул, отступая от него. Сигвульф на экране оглянулся, бросая взгляд на товарища, и зачем-то тотчас развернулся всем корпусом, подступая ближе. Эвелин не успела удивиться. На экране Джон Ллойд, сделав несколько быстрых, решительных шагов вперед, вдруг вздрогнул, даже на экране заметно бледнея, и замер, не доходя до флайера. Сигвульф подступил ближе, закрывая собой лицо Правителя от вездесущих камер, - и что-то тихо и быстро сказал ему, протягивая руку. Не отвечая, секунду или две Хан стоял неподвижно, затем шагнул к флайеру, уже собираясь садиться, но, пошатнувшись, едва не упал, - прямо на руки телохранителя.   
     Константин спиной заслонил друга, одновременно поддерживая его и закрывая от камер, и почти насильно усадил в флайер. Вольф обернулся, в бешенстве глянув на окружавших его секьюрити, и что-то зло выкрикнул, кивая на журналистов.
    Камеры погасли.
    Экран секунду оставался темным, затем по нему побежали кадры из рекламы, следующей после каждой программы. Канал продолжил работу в привычном режиме, попросту переключившись с программы новостей без каких-либо комментариев ведущего сразу на следующий сеанс.

... - Советник Каррера, я знаю, что это ляжет на плечи корпораций ЭстаВива и Телемагос. Но ваше недовольство здесь и сейчас не к месту, речь идет о миллионах лигианцев, которые, представьте себе, тоже хотят жить.
  - Мистер Ллойд, я ничего не говорила.
  - Зато очень громко подумали.
     Советники Кензингтон и Нельсон обменялись усмехающимися взглядами, синхронно опустив головы. Правитель, как всегда, выражался предельно ясно и зачастую своеобразно, расставляя все точки над "и", не выбирая выражений и не давая никому из советников уйти из зала совещаний с невысказанной или явно негативной мыслью. Скрыть от Правителя Ллойда что-либо было практически невозможно. За последние несколько лет только двое из Совета попытались вести собственную игру, и за эти годы в Совете произошло только две замены.
  - Они согласятся, у них не будет выбора, - мисс Кира Каррера дернула щекой, глядя мимо Правителя. Смотреть в чёрные, затягивающие глаза даже сейчас было невыносимо трудно. - Но что будет после эвакуации? И, если вы помните, Маратон лишь временное пристанище для беженцев, придется искать им иные места проживания.
  - Будем решать проблемы по мере их поступления. Я всё помню, Кира, и с корпорациями мы разберемся.
  - Каким образом? Бюджет, согласно отчету советника Кензингтона, исчерпан уже почти наполовину, а текущий год ещё не закончен.
  - Я знаю. Мистер Нельсон, конечно, не планировал трогать бюджет своей корпорации, и мне уже неловко его просить о повторной услуге, но на крайний случай этот вариант у нас есть. Впрочем, есть и несколько других более приемлимых вариантов, о них мы поговорим позже, когда проблема с эвакуацией будет более или менее решена. Мисс Каррера...
     Глухой, надрывный, сухой кашель прервал речь Правителя. Двенадцать Советников, как один, отвели взгляды и начали внимательно изучать свои отчеты по сегодняшнему экстренному совещанию, пережидая очередной удушающий приступ странной болезни мистера Ллойда.
     Инцидент с внезапной слабостью, охватившей Правителя и успевшей попасть в эфиры каналов, был быстро погашен, все телекомпании обязывались не затрагивать этот момент без каких-либо пояснений для зрителей, последние же имели возможность лицезреть Правителя вновь через несколько дней, уже приступившего к работе и на экранах камер казавшегося вполне здоровым и, как и прежде, полным харизматичной силы и энергии. По-другому и быть не могло - Чемпион Хан был незыблемой твердыней для лигианцев, и если в апокалипсис граждане могли бы поверить, то в слабость или болезнь, а также возможную смерть Чемпиона - никогда. Чемпион Хан не мог быть слабым, не должен был болеть, а его уход с поста по какой-либо причине исключался в принципе. Такого не могло быть, Правитель Джон Энтони Ллойд был, есть и должен был быть всегда.
  - Мисс Каррера, - начал снова Правитель, отпив глоток воды, - вы можете приступать. Сейчас же, немедленно. Будите всех министров, пусть хоть раз в жизни пошевелятся и сделают что-то полезное вместо вас. К сожалению, мисс Каррера, вам достался не самый лучший департамент, но после ухода мистера Роджерса, которого я бы не хотел называть предателем, но всё же назову, - мисс Каррера хмыкнула, опуская взгляд, - другого ожидать и не приходится. Вам все карты в руки, мисс Каррера, в помощь назначаю советников Капо и Сандерсона. То, что успеете сделать к утру, сообщите мне немедленно.
  - Конечно, мистер Ллойд. - Советник Каррера кивнула, поднимаясь. Правитель, с которым, в отличие от большинства Совета, женщина работала только три года, не уставал её удивлять. Мистер Ллойд мог работать в любое время суток, мог работать сутками, и того же требовал от всех них. Впрочем, тираном в полном смысле этого слова он всё-таки не был, или таким было её мнение. Мисс Каррера тоже привыкла выкладываться на полную, и, по её мнению, другим людям в высших кругах правления просто не было места. С мистером Ллойдом она сразу нашла общий язык, невзирая на частые споры, также как Нельсон, Кензингтон и другие, но те, кто выражал недовольство, её попросту поражали. Как правило, такие долго и не задерживались.
     Подождав, пока трое советников покинут зал, Правитель окинул взглядом оставшихся сидеть за столом.
  - Ещё несколько минут, и заседание будет окончено, - обнадежил уставших советников Правитель. - Мистер Картер, взгляните.
     Проскользивший по столу пакет с документами перехватил мужчина, казавшийся самым молодым среди Совета. Он и мисс Каррера были назначены на место двух смещенных с постов советников три года назад.
  - Сейчас?
  - Да, мистер Картер, прошу вас.
      Пожав плечами, мужчина раскрыл папку, - и тотчас захлопнул, передернувшись от омерзения.
  - Неужели вы видите такое в первый раз, мистер Картер? Раньше не доводилось? Да ладно вам, на Турнире встречалось и похлеще. Пересмотрите хотя бы мой последний Вызов.
    Плотно стиснув зубы, советник Картер вновь открыл папку с файлами. Яркие, красочные фото расчлененных тел, изуродованные лица и потекшие из внутренностей нечистоты заставили его быстро перевернуть страницы, пропуская все фотографии мимо взора. Нет, такого видеть даже на Турнире Картеру не доводилось, - впрочем, он не был его поклонником. И тем более такого не было на Вызовах - Хан был машиной смерти, но никак не маньяком, который стремился извлечь из смерти удовольствие.
  - Какого...
  - Вы были министром по внутренним делам государства, - сцепив пальцы в замок и подпирая ими подбородок, спокойно проговорил Хан, глядя на мужчину. - Должны уже привыкнуть. Существо, собственноручно проделавшее то, что запечатлено на фотографиях, было вверено в ваше ведомство и направлено в колонию, на планету заключенных. Видите ли, после отмены гражданства третьей степени возникли, как это всегда бывает, некоторые проблемы. Подарив свободу миллионам достойных граждан, оно сыграло против нас, подарив её и тем, кто заслужил гнить и дальше на своих местах. Впрочем, гладиаторы Турнира не попадали под амнистию, так решил я сам. Эта женщина тоже не попала, но и от дальнейшего участия в Турнирах она отказалась. Ей была уготована смертная казнь, но её отложили из-за возни с законопроектами. Чтобы не утруждать вас чтением доклада прямо сейчас, я вам скажу, что после утверждения смертной казни для гладиаторов, за два дня до казни, ей удалось бежать. И у меня всего один вопрос, мистер Картер. Как?..
     Советник опустил глаза, избегая пристального взгляда Правителя, и взглянул на фото "существа", как назвал эту женщину Правитель. Довольно обычное женское лицо, вот только во взгляде узких глаз было что-то... нечеловеческое. Словно она уже переступила грань, за которой остается сознание, и жила, следуя только ей понятным животным инстинктам.
  - Я уточню.
  - Уточните. Те фото, мистер Картер, которые вызвали у вас внезапный приступ тошноты, являются лишь тысячной частью того, что успела сделать за свое существование Киу Тан. Сейчас она на свободе. С её связями в преступном мире, мистер Картер, она изменит себе лицо или даже пол меньше чем за неделю, и вы упустите её окончательно, генанализ каждого подозреваемого проводить будет не очень легко, как вы можете догадаться.
  - Я понял.
  - Ещё бы. Вам интересно, почему дело именно этой твари из сотен тысяч ей подобных я передал вам лично, мистер Картер? - Правитель наконец выпрямился, беря в руки стакан с водой. - Конечно же, всё, что касается бывших гладиаторов, я принимаю на свой счет, и считаю каждого, кто побывал на Турнире, личностью асоциальной и потенциально опасной. Сужу по себе. Есть и другие причины. Когда-то я имел дело с ней и её подручными, ещё на заре моего президентства в "Неа". Мой человек, внедренный в их структуру, много раз едва не погиб, добывая информацию, но он всё-таки выжил. И передал мне такие факты, от которых у вас, мистер Картер, застынет в жилах кровь. Заботясь о вашем здоровье, я опущу подробности. Ваша задача - найти и обезвредить. Приговор о смертной казни приводить в исполнение в любом месте, где бы вы её не нашли, не доставляя её для этого в центр и не тратя средств на транспортировку. Живой она никому не нужна. Я выражаюсь достаточно понятно?
  - Да.
  - У ваших людей есть меньше недели, советник. Займитесь этим немедленно. - Мистер Ллойд помолчал, отпивая из стакана, и потер ладонью горло, сдерживая очередной приступ удушливого, раздирающего кашля. - Заседание объявляю закрытым. Спокойной ночи, господа.
     Уильям Нельсон проводил взглядом покинувших зал советников. Ушел даже Кензингтон, у которого всегда было полно вопросов. Правитель, как заметил за долгие годы работы с ним Нельсон, с должным вниманием относился к любому непониманию, спокойно обсуждая тему столько, сколько потребуется, и никогда не жалел времени на возникаемые недоразумения. Тех, кто умел задавать правильные вопросы, Джон выделял среди остальных, и обычно не прогадывал. Упрямые и энергичные Кензингтон и Каррера снискали его особого расположения за довольно короткий срок, хотя именно с ними у Правителя возникали постоянные разногласия и споры.
     Секьюрити по знаку начальника охраны Правителя покинули зал, ожидая их за дверьми. Их осталось трое в зале - мистер Ллойд, Нельсон и Константин Вольф, усевшийся на место Кензингтона и спокойно достававшего из кармана пластины медпрепаратов.
  - Иди к черту, Сигвульф, - хрипло велел Хан, не удержавшись от очередного приступа кашля. Нельсон старался оставаться спокойным, но глядя, как задыхается Джон, пытаясь привести дыхание в порядок, и как у него это долгие минуты не получается, Уильям просто не мог быть равнодушным.
  - Пойду, - наливая из графина в стакан Правителя воду и вытряхивая на ладонь сразу три пластины, пожал плечами телохранитель. - И что ты будешь делать без меня, Хан?
    Ответить у Правителя не получилось - раздираемое кашлем горло не позволяло воспроизводить какие-либо звуки, и, видимо, Сигвульф именно на это и надеялся. Терпеливо дожидаясь, пока Джон сможет вдохнуть и выпить прописанные Смитом препараты, Константин, откинувшись в кресле, смотрел на единственные двери в зале. Был, конечно, и другой ход, но за него телохранитель был уверен. Войти сюда можно было только через главные двери.
  - Джон... - пораженный выдох Нельсона заставил Сигвульфа покоситься на бывшего боевого товарища, - Хан, морщась, вытирал блестевшие от крови губы. Несколько капель темной, почти черной крови вылетели с кашлем из горла и попали в воду стакана, ставшую непригодной для питья. Не меняя позы, Сигвульф одной рукой отодвинул стакан и придвинул чистый, снова наливая в него воду. Так же спокойно протянул пластины на раскрытой ладони:
  - Пей.
  - Какого дьявола происходит? - круглыми глазами глядя, как Джон вытирает кровь на руках и берет из рук Сигвульфа таблетки, спросил Уильям Нельсон. - Нет, я спрошу конкретнее - какого хрена??
  - Не знал, что в твоем лексиконе есть такие слова, Нельс, - усмехнулся Вольф, продолжая смотреть на двери. Правитель почти залпом выпил воду из стакана, запивая препараты. - Приятно узнать что-то новое.
  - Это не смешно, черт побери, Вольф! Если Джон болен, то почему об этом не знаю я? Я не шпион желтой прессы, могу хоть кровью поклясться! Что происходит?
  - Ты уже сам сказал. Джон болен.
     Лаконичность телохранителя могла вывести из себя кого угодно, но Уильям Нельсон умел держать себя в руках.
  - И что теперь? - уже спокойнее спросил президент "Неа". - Джон, я думал, что ты Правитель Галактической Лиги, или я где-то ошибся? Во всей Лиге нет врача, который мог бы устранить эту гадость?
  - Эта... гадость, - усмехнулся Правитель, отодвигая стул и поднимаясь, - требует долгого исследования и подбора средств с учетом особенностей организма Хана. У меня в доме побывал целый консилиум людей в белых халатах. Команда Смита работает днем и ночью над анализами и лекарствами. Меня нельзя обвинить в том, что я не забочусь о своем здоровье, Нельс.
     Сигвульф тихо фыркнул, всё так же не отрывая глаз от двери. Хан покосился на телохранителя и, подойдя к висевшему у входа плащу, взглянул на двух мужчин перед собой.
  - Вы решили здесь ночевать, господа?
  - Я думал, мы уже этим занимаемся, - взглянув на часы, хмыкнул Вольф, поднимаясь.
  - Джон! - уразумев, что эти двое сейчас уйдут, так и ничего и не сказав ему, резко поднялся Нельсон. - Я, кажется, уже не раз прежде задавал тебе этот вопрос. Ты можешь мне сказать, что с тобой?
     Уже накинувший плащ Ллойд посмотрел на президента "Неа" - долгим, невыносимо тяжелым и лишенным жизни, каким-то пустым взглядом. Нельсон был верным человеком, почти другом семьи, - по крайней мере, когда она у него была в полном смысле этого слова. Он имел право знать, хотя бы затем, чтобы ограждать его от вопросов остальных советников и министров. Нельсон всегда умел придумать в качестве официальной версии такую правдивую историю, что не верить ему было тяжело. Сейчас такая версия требовалась, и требовалась срочно.
  - Слушай, Нельс. И лучше сядь.

...Эвелин улыбалась, слушая детей, полных впечатлений и воспоминаний. Два золотых кубка красовались посередине обеденного стола, а двойняшки начали говорить ещё с порога, даже не переодевшись с дороги. Она понимала детей, и давала им выплеснуть эмоции, прежде чем самой начать расспрашивать. Двойняшек, впрочем, упрашивать не приходилось - поток слов обрушился на Эву и Хосе сразу же после не менее обильного шквала объятий и поцелуев.
     Она едва успела вернуться к приезду детей, зайдя в дом за несколько минут до них, и Хосе, выйдя встречать жену, попал ещё и на встречу с детьми, с порога потрясающими своими кубками. Двойняшки всегда были эмоциональны, точнее, такой была Мария, заряжая своей энергией более спокойного Маркуса, но сейчас Эвелин чувствовала, что что-то в поведении и словах дочери вызывает у неё настороженность, точно своими радостными, возбужденными рассказами Ли хотела скрыть от неё что-то. Так пытаются скрыть плохое настроение за натянутой улыбкой, и так могут скрывать что-то ещё.
- Это было так здорово, - сияя одновременно от радости и какого-то невиденного ими раньше света в пламенных карих глазах, взахлеб рассказывала родителям Ли. - Наш новый друг, Михаэль Хэрриган, побил всех, его научная академия должна была его на руках носить! Он взял четыре кубка, по метафизике, философии, языкам и вольной борьбе для тяжеловесов. Он сказал, что мог бы выиграть все виды соревнований, но это было бы нечестно по отношению к другим. Михаэль...
  - Михаэль, Михаэль, - недовольно подал голос Маркус. - Он мог и не позорить меня полным нокаутом, этот твой Михаэль.
  - Марк, ты и так взял один кубок, по легкой атлетике. И я тоже, среди девочек. Так что побед у нас поровну, равно как и поражений, - возразила Ли, заглядывая в холодильник. - А Михо всего лишь силы не рассчитал, и больше всех перепугался, когда ты упал.
  - И какого черта я полез к этим тяжеловесам? - отчаянно спросил Маркус, ничуть не успокаиваясь от слов сестры. - Когда он двинул меня по челюсти, мне показалось, что по мне утюгом заехали!
  - Не ври, - опять вклинилась Ли, - ты сам говорил, что даже почувствовать ничего не успел. Ты сразу отключился.
     Хосе вздохнул, слушая рассказы детей. В столовой было ещё пусто, ужин ожидался через час. Эвелин успокаивающе положила ладонь на плечо Маркуса.
  - Сдались тебе эти бои для тяжеловесов, - пожала плечами Ли, выуживая из холодильника мороженое. - Сам виноват. Ты - легкоатлет, Марк. Ты же Патрика побить не можешь, а полез в пекло, где все такие, как Патрик! А ведь он тебя предупреждал...
     Эвелин предупреждающе посмотрела на дочь, которая невозмутимо крутила в руках пластиковый стаканчик. Что Мария, что Маркус стоили друг друга, в детстве не было ни одного дня, чтобы они не подрались или не поссорились. Языки без костей, характер и того хуже - кровь отца проявилась в обоих в высшей степени.
     Лиссандра-Мария тряхнула светлыми прядями, оглядываясь в поисках ложки. У брата, появившегося на свет на несколько минут раньше, волосы были каштановыми, почти как у отца, а у неё получилась помесь материнских белых прядей и отцовских каштановых. Глаза у двойняшек были одинаковыми - живыми, блестящими, карими; взгляд их был пламенным и обжигающим. Из двоих Маркус был чуть более осмотрительным и серьезным, зато единственная дочка семьи Суарасов была просто неукротимой. Живая, непосредственная, естественная и полная энергии и задора, Ли давала фору многим мальчишкам в детстве, участвуя в играх, и не уставала поражать мир. Порой Эвелин казалось, что девочка растет настоящим гадким утенком - мелкая, подвижная, без приятных глазу округлостей, единственным достоинством которой были густые роскошные волосы. Всякой матери хочется видеть своих детей красивыми, и порой Эвелин серьезно огорчалась, глядя на дочь, но малышка Ли оставалась сорванцом, мало похожим на девочку. И только недавно Эвелин начала замечать перемены. Точно кто-то в одну ночь снял с девочки некрасивую оболочку, выпустив из-под неё настоящую красавицу. Красота Лиссандры Марии точно пряталась всё это время от чужих завистливых глаз, и только теперь наконец показалась людям, - её время пришло.
  - Ты можешь уже переключиться с Михаэля на что-то ещё? - прижимая холодную руку матери к лиловой скуле, возмутился Маркус - Победитель четырех олимпиад, красавчик, гений, силач! - перекривил сестру старший. Родители уже успели осуждающе высказаться по поводу самодеятельности Маркуса в борьбе с тяжелоатлетами, и настроение у обычно спокойного юноши было ниже среднего.
     Ложечка с уже зачерпнутым мороженым полетела в брата, едва не достигнув цели. Отставив стаканчик, Ли с визгом набросилась на него, кулаками довершая то, чего не удалось ложке с мороженым.
  - Мария! Маркус! - гаркнул Хосе, пытаясь подойти ближе к визжащим двойняшкам.
     Неизвестно, чем бы закончилась потасовка, но в этот момент дверь в столовую открылась, и на пороге появился невысокий юноша лет пятнадцати со светлыми волосами, и холодными стальными глазами. Медленно обведя взглядом творившееся в зале, вошедший улыбнулся.
  - С возвращением, блудные дети.
    Мария и Маркус, оторвавшись наконец друг от друга, глянули в сторону вошедшего, а потом с равным ускорением помчались в сторону младшего брата.
  - Томми! - Ли, пинком задержав старшего брата на пути к младшему, первой повисла у последнего на шее. - Почему так долго?
  - Корабль с Иллариса задержался. Какие-то технические проблемы, - ответил Томджон, целуя сестру.
  - Опять бомбу подложил? - поинтересовался Марк, оттесняя сестру.
  - Это было в семь лет, - слегка покраснев, буркнул Томас Джонатан. - Я с тех пор поумнел.
  - Ага, - легко согласился Марк. - С тех пор ты только рассылаешь вирусы своим наставникам, которые тебе не по душе, и иногда...
  - Маркус, - попросил Томджон, предостерегающе улыбаясь.
     Эвелин улыбнулась, чувствуя, как Хосе нежно целует её в висок, обхватывая за талию. Смотреть на детей, когда они вместе, без улыбки было нельзя. Сердце наполнялось просто невозможным счастьем и гордостью, а объятия мужа, не растратившего за годы ни своей горячей страсти к ней, ни любви, только усиливали это чувство. За долгие годы Эвелин вывела свою формулу любви: чем больше её отдаешь, тем больше у тебя остается.
  - Хочу ещё детей, - очень тихо шепнул ей на ухо Хосе, обхватывая губами мочку вместе с сережкой. - Твоих и моих... наших... целую армию...
     Эвелин рассмеялась, оборачиваясь к мужу. В карих глазах появился знакомый огонек, разжигать который в присутствии детей было нельзя. Хосе оказался хорошим мужем, но отцом он был ещё лучшим. Даже чужие дети радовались, когда в доме появлялся латин, и Виктор Крид только удивлялся, глядя, как меняются в присутствии Суараса его Патрик и Агнесса. Что же касается родных... Все трое обожали отца и видеть их четверых вместе для Эвелин было удивительно. Душа наполнялась гармонией и каким-то внутренним покоем, вытесняя из головы все остальные мысли. Мысли об Организации, о Джоне...
  - Эй, предки! - воззвал их к реальности первенец. - Не стыдно при детях-то? Это я о Томми. Он у нас ещё невинный...
  - Можно подумать, ты виноватый! - фыркнула Ли. - Слухи о твоих любовных похождениях сильно преувеличены, эрманито, уж я-то знаю...
  - И только попробуй кому разболтать, - угрожающе произнес Маркус.
    Эвелин глянула ещё раз в улыбающиеся глаза Хосе, и с легким вздохом обернулась. Допускать очередной ссоры было нельзя, иначе редкий ужин в составе всей семьи можно было бы считать пропавшим. Похоже, двойняшки высказались в полном объеме, но прежде чем приступать к расспросам Томджона, следовало уточнить ещё несколько моментов.

Сигвульф взглянул на подключенного к приборам мужчину. Тот был без сознания уже много часов, почти сутки, и никаких изменений в его состоянии не наблюдалось. Когда несколькими минутами ранее Константин Вольф побывал в лаборатории Смита, и встретил безнадежно поднявшиеся на него усталые глаза доктора, то вышел молча, не задавая никаких вопросов. Смит и команда работали сутками, пытаясь определить первоначальную причину мутации страшной болезни, бича их столетия, и убедиться в том, что это действительно была одна из её форм, а не нечто совершенно иное. Организм Хана преобразовывал всё, что в него попадало, и такие превращения были бы вполне объяснимы, но существовало множество "но". Смит пытался найти вакцину, с ним работали лучшие ученые Лиги, но результаты были малоутешительными. Впрочем, если первоначальный предположительный диагноз Смита был точен, то такой вакцины не существовало вовсе. Оставалось надеяться, что подобное предположение опровергнется, и лекарство всё же найдется.
     Джон точно предчувствовал то, что произойдет ночью, - сразу по приезду в резиденцию Правитель составил все необходимые отчеты, наметил встречи, конференции и каналы связи с необходимыми ему лицами, передал соответствующие распоряжения своему заместителю Нельсону, который утром немедленно приступил к их выполнению, - и только затем позволил себе уснуть.
     Как оказалось, надолго. Утром, когда в рабочем кабинете Правителя в резиденции Ллойдов заиграл передатчик, Вольф только зашел проверить, кто оставил сообщение, и решил всё-таки разбудить Хана, чтобы сообщить ему о полном успехе мисс Каррера в переговорах с представителями корпораций ЭстаВива и Телемагос. Обнаружив друга без сознания, с белым, неживым лицом, Вольф забыл о сообщении мисс Каррера.
     Как уже знал Константин, следующими шагами была передача сведений об эвакуации и найденных транспортных средствах Главе Организации, миссис Эвелин Суарас. Джон Ллойд был недоволен, когда узнал о переселении добровольцев на Архонт, Двир и Твиллию-14 под патронажем Главы, но в тот момент у Правителя было слишком много проблем, и Ллойд отложил разговор с Главой на потом. Потом не получилось, первые приступы дали о себе знать резко и неожиданно, а затем на Хана навалилась необъяснимая, чёрная апатия. Сигвульф мог его понять. Нет, не так, - он был единственным, кто мог это сделать.
  - Вольф... - Сигвульф поднял глаза, подходя ближе к Правителю. Следовало позвать Смита, но Джон пытался что-то сказать, и Константин решил подождать. - Что...
  - Мисс Каррера выходила на связь, - не отрывая глаз от лица Правителя, быстро заговорил Константин. - Всё в порядке, транспорт уже на полпути к Архонту, Двиру и Твиллии-14.
  - Пусть Нельс... свяжется с Эвой...
  - Нельсона нет на Бетельгейзе, как ты и распорядился. Уилл уже выполняет свои обязанности согласно переданной ему утром инструкции. Ты лежишь уже четырнадцать часов, - предугадав вопрос друга, заранее ответил Сигвульф.
  - Тогда ты. - Джон не открывал глаз, все слова давались ему с трудом. Так уже было много раз, Вольф привык. Джон мог уже завтра быть на ногах, точно ничего не было, быть вновь полным сил, и казаться совершенно здоровым. - Срочно свяжись с ней... пусть готовит людей к отлету. Всё в моем отчете, Вольф, ты только... прочти...
  - Джон, - осторожно тронул его за плечо Константин.
     Мужчина не среагировал, и Сигвульф молча развернулся, выходя из помещения. Больше восемнадцати лет, с того самого проклятого дня, когда он остался один, Вольф считал семью Хана своей семьей. Сигвульф заботился о них так же, как заботился бы о своих, и с годами становилось всё легче, когда он полностью посвящал себя службе и чужому дому.
     Джен умерла, Александр вырос, Рэймонд Равен никогда не хотел быть частью семьи Джона. Хан был последним человеком, который заменял Сигвульфу друга и семью в одном лице. Они встретились, когда им было по шестнадцать, и разошлись в разные стороны уже после пятнадцати лет войны, - чтобы через десять лет встретиться снова, вновь одиночками, вновь "волками", как называли подобных им в Армии.
     Неужели теперь он останется один?

     Ужин подходил к концу, и Эвелин уже готовилась перехватить дочь, чтобы лучше расспросить о том, что же тревожило её девочку, когда у её пояса заиграл передатчик. Извинившись, Эвелин быстрым шагом покинула столовую, пересекая гостиную и входя в свой кабинет. Быстро подсоединив передатчик к большому монитору на рабочем столе, Глава села в кресло, приготовившись к сеансу связи.
     Кодировка была до боли знакомой, хотя не высвечивалась на её личном дисплее уже несколько лет. Личный номер Джона не узнать она не могла. Ещё секунду - и она увидит...
  - Константин? - чуть удивленно спросила она, когда на экране вместо ожидаемого Правителя возник его телохранитель.
  - Здравствуйте, Эвелин. - Вольф взглянул на неё, и она отметила, насколько более жестким, напряженным стал его взгляд. Тогда, больше пяти лет назад, в резиденции Ллойдов, она про себя поражалась мягкому, лучистому взгляду серых глаз, спокойному и порой безмятежному. Сейчас в глазах Вольфа была настоящая сталь, режущая, жестокая, равнодушная. Впрочем, так могло и показаться. Говорил с ней Константин по-прежнему спокойно, без лишней официальности, но и не тратя времени попусту.
- Извините меня за краткость, я не могу надолго отлучаться. С вами должен был связаться Нельсон, но у него срочные дела. Правитель вчера ночью уладил вопрос с транспортировкой граждан с Архонта, Двира и Твиллии-14. Заниматься этим будут корпорации ЭстаВива и Телемагос, их корабли уже на полпути к планетам.
    Несмотря на легкое замешательство, вызванное быстрой реакцией правительства на эвакуацию людей, а также участием в этом двух влиятельнейших корпораций, среди которых Телемагос был известен ей как военно-правительственное закрытое предприятие, которое лишь прикрывалось громким именем корпорации, Эвелин успела собраться за считанные секунды, и слушать Константина с непробиваемым выражением на лице. То, что такую информацию ей передавал не Джон, а его личный телохранитель, ей о чём-то говорило.
  - Вам необходимо подготовить людей к отлету за эти сутки. По всей вероятности, транспорта этих корпораций хватит на то, чтобы эвакуировать оставшихся людей за один этап, но если нет, то до конца останутся только корабли ЭстаВивы, транспорт Телемагоса не может долго отсутствовать на базе. - Константин опустил глаза, и Эвелин поняла, что Вольф сверяется с заранее составленным отчетом. - Я сейчас передам вам номера связи с советником Кирой Каррера, она отвечает за всю кампанию. Джон сказал, что вы можете согласовывать все вопросы, возникшие в процессе эвакуации, непосредственно с ней. Когда граждане будут в безопасности, потребуется связаться ещё раз, чтобы уладить кое-какие вопросы. Думаю, с вами свяжется уже Джон, хотя здесь я не могу утверждать наверняка. Эвелин, я передаю вам номера связи с мисс Каррера, включите прием.
    Константин опустил глаза, ожидая, пока проползет лист с номерами и кодировками через прибор. На столе Эвелин стал вырисовываться точно такой же документ. Молчание затянулось. Через несколько секунд передача окончится, и, проверив его качество, они с Вольфом распрощаются, возвращаясь каждый к своим обязанностям. Точно два незнакомых человека, двое служащих каждый на своем посту, которым волею случая пришлось пересечься. Может быть, оно так и было.

- Это модель, разработанная конструктором Асгерд Олссон, - Маркус предупреждающе взглянул на Ли, в карих глазах которой уже плясали весёлые огоньки. - Она подарила его мне, теперь он мой. Да, мам, - торопливо продолжил первенец Суарасов, не давая родителям вставить ни слова, - я знаю, что это дорогой подарок. Но... мам, я не мог отказаться. Да и Оссе так было удобней, она не может взять его с собой в Военную Академию, и дома... тоже неподходящее место. Это... подарок Оссы, - совсем тихо закончил Марк, точно объясняя этой последней фразой абсолютно всё.
    Подойдя к Астериону, Маркус остановился за его спиной, быстро, легко и уверенно пробегая пальцами по спине человекоподобного дроида, пытаясь найти следы от ударов матери. Сверхкрепкий сплав, использованный Оссой для внешних оболочек Астериона, не оставил на себе ни царапин, ни вмятин. Не от таких ударов. Успокоенно вздохнув, Марк похлопал Астериона по плечу и вышел вперед, заглянув в заменявшую лицо пластину дроида.
  - Почему ты покинул ангар? - быстро и хмуро спросил Маркус. Он собирался рассказать родителям, но уж точно не ночью и не на кухне, прибежав на дикий вопль матери.
  - Я УВЛЕКСЯ.
  - Чем? Рассматриванием дома? - ещё больше нахмурился конструктор. - Астер, я не побоялся оставить тебя активированным, но разве я не велел тебе оставаться ночью в ангаре?
  - "Лучше оставайся в ангаре, Астер", - раздался голос самого Марка, чуть искаженный воспроизводящим звуковым устройством дроида. - ЭТО НЕ СТРОГАЯ КОМАНДА, ОНА ПОДРАЗУМЕВАЕТ ВАРИАНТЫ.
  - И ты, конечно же, выбрал самый для себя подходящий! - фыркнул Маркус, не удержавшись от улыбки. Осса совершенно зря звала своего дроида занудой, Марку его последовательность и тщательные отчеты о своих действиях нравились. - Видишь, какие могут случиться ситуации в результате твоих исследований? А если бы ты нарвался не на мою маму, а на боевых дроидов?
  - ИСКЛЮЧЕНО. Я ЛЕГКО ИХ ОБХОЖУ.
  - Вот почему боевые машины вели себя неспокойно в последние дни, - хмыкнул Хосе, разглядывая чудо техники, стоявшее на кухне. - Взгляни, белла, какой красавец!
  - Он интересный, - заметил Томджон, разглядывая Астериона.
  - Его могли и переплавить, - подала голос Ли. - На выставке ТИИ Астерион повел себя неадекватно, и напугал зрителей. Комиссия вполне могла выписать конструктору красный билет, а проект Астерион подлежал бы уничтожению.
  - Он не будет мешать, мам, - перебил сестру Маркус. - Он не может навредить людям. Я хочу изучить его, и, возможно, кое-что улучшить, повысить способность к самообучаемости, хотя Осса говорила, запас у него достаточный. Есть несколько идей по поводу улучшения кристалльной платформы...
  - Остапа понесло, - возвела очи горе Лиссандра. - Мамочка, Астер действительно прикольный. Не злись на нашего Маркуса-андроида, ты же его знаешь!
  - Зато ты дитя природы, - огрызнулся старший брат. - Зверинец-то свой получше бы запирала во внутреннем дворе, а то я посоветую Астеру исследовать внутренние органы кое-каких зверушек...
  - Тогда я убью тебя, а твоего дроида на куски порву, - не осталась в долгу двойняшка.
  - Дети! - Эвелин вздохнула, чуть отстраняясь от объятий Хосе. - Перестаньте. Марк, ты должен был предупредить, - упрекнула старшего сына она. - Это ночное приключение едва не стоило мне всех нервов оптом. Но если, как ты говоришь, это подарок твоей девушки...
    Маркус вспыхнул, отворачиваясь к своему дроиду.
  - Когда-то я сама позволила тебе заниматься этим, - улыбнулась Эвелин. - А надо признать, Астерион действительно весьма необычен. Ладно, - вздохнула альбинос. - Мои ночные преступные походы за десертами, похоже, раскрыты, так что, думаю, самое время всем вернуться в свои комнаты. А Астерион...
  - Астер вернется в ангар, - подтвердил Маркус. - Извини, мам, - смущенно улыбнулся юноша, кладя руку на дроида. - Я должен был предупредить.
  - Конечно должен, - Хосе похлопал сына по плечу, подмигнув. - Хотя подобного визга от твоей матери я давненько не слышал, - мужчина улыбнулся жене. - Пойдем, белла, - потянув Эвелин за талию, сказал латин. - До утра ещё часа четыре можно поспать, а мне надоело стоять на кухне босиком. Идем, - не внимая протестам жены, убедительно сказал Хосе, и, пригнувшись, шепнул совсем тихо, - буду тебя успокаивать...

два месяца спустя

  - Ли! Михель на связи, - крикнул, выглядывая из дверей дома, Маркус. - Ждет!
     Осторожно сняв с колен котёнка с перебинтованной лапкой, Мария, перепрыгнув через целый выводок таких же маленьких зверей, побежала в сторону дома. Обычно они с Михаэлем договаривались о сеансах связи, курсанты Стальной Лиги имели очень мало свободного времени, особенно в период сессии. Впрочем, её любимый ни разу не казался обеспокоенным учебными или вообще какими-либо проблемами, и заверял её, что уже скоро сможет приехать к ней. Они связывались несколько раз в неделю, и в доме уже все привыкли, что Лиссандра подолгу запирается в своей комнате, разговаривая с мистером Хэрриганом.
     Михаэль связался с ней уже через пару дней после её приезда, и видеть его, слышать его голос было для Марии чем-то настолько томительным, что девушка не могла думать ни о чем больше, кроме как о грядущей встрече. Её собственная учеба в институте была не так тяжела, как у Михаэля, и оставляла ей много свободного времени. Лиссандра, глядя на любимого, и слушая его быстрые рассказы о своих проектах, тоже не могла сидеть спокойно. Выбив себе право участвовать на операциях животных, мисс Суарас целые сутки проводила в институте, в лабораториях и библиотеках. Учеба помогала сократить время до следующей связи с Михаэлем, и даже дома Мария всё время проводила с любимыми зверьми, стараясь отвлечься от мыслей о вынужденной разлуке. 
     Но сегодня они не договаривались о связи. Наверное, что-то случилось.
     Вбежав в свою комнату, и захлопнув дверь, Лиссандра тотчас нажала на кнопку, включая камеру и микрофон.
  - Михо, - позвала любимого девушка, с тревогой вглядываясь в черты красивого и такого любимого ею лица. - Что случилось?
  - Ли, родная, - на экране Михаэль улыбнулся знакомой, светлой улыбкой, и у неё отлегло от сердца. - Я просто невозможно соскучился по тебе, вот и всё. Извини, я... помешал тебе? - улыбаясь и рассматривая её, спросил Хэрриган.
  - Ох, - Мария мельком глянула на себя в висевшее на стене зеркало и только всплеснула руками. Обычно к связи с Михаэлем она готовилась, стараясь одеться так, чтобы выглядеть лучше, но сейчас, когда Михаэль так неожиданно вызвал её на связь, она прибежала в чем была, в домашнем рабочем комбинезоне, в медицинских перчатках, с заплетенными в пучок волосами, не мешавшими её возне с животными, которые так любили путать длинные пряди. - Я была у вольеров, Михо, с животными. Один котёнок сломал лапку, и я... ох, Михо, не смотри на меня!
  - Ты прекрасней всех. - Хэрриган со странным выражением посмотрел на неё, и она едва не опустила голову, прячась от его взгляда. - Наконец-то я увидел, какой красивой ты можешь быть дома. И, может быть, скоро я увижу это в реальности. Мария, могу я прилететь к тебе через неделю?
  - Через неделю? - едва не вскрикнула Лиссандра. - Михо, правда?!
  - Да, - улыбнулся Хэрриган. - Если твои родители не будут возражать. Ты даже не представляешь, как мне повезло. Те, кто без долгов вышли на сессию по одному предмету, могут не сдавать экзамен, если поедут на Атриум на осмотр одной научной лаборатории в метафизическом центре. Мы пробудем на Атриуме несколько дней, поработаем в этом центре лаборантами, и это будет зачтено нам вместо практики. И мне вовсе не обязательно уезжать вместе со всеми, - Михаэль улыбнулся, глядя, как зажигаются глаза его любимой. - На меня оформят доверенность, запишут все данные, и я могу остаться на Атриуме ещё на какое-то время. Так я могу зайти к тебе, Мария?
  - Конечно! Конечно, Михо! Это будет прекрасно, я буду ждать тебя! Через неделю?
  - Да, - Михаэль смотрел на лицо Лиссандры на мониторе, и ему до боли захотелось обнять эфирное изображение, прижать его к сердцу и покрыть поцелуями, так, как он это сделал на Геликоне. - Через неделю я уже буду на пороге твоего дома, Мария. И наконец-то повторю неудачный опыт предложения руки, сердца и прочих органов.
    Лиссандра рассмеялась.
  - Я рассказала родителям, и они будут рады видеть тебя, Михо, - ответила девушка. - Ты им понравишься, я в этом уверена! За папу я даже не сомневаюсь, и если вдруг что, он будет на твоей стороне!
  - Я надеюсь, - взгляд Михаэля застыл, точно юноша обдумывал что-то. Затем он вскинул голову, точно сбрасывая с себя наваждение. - А что может быть? - снова улыбнулся он.
  - Мама, - вздохнула Лиссандра. - Мама очень серьезно подходит к проверке всех, кто имеет доступ к нашей семье. Но я уверена, что ты сможешь развеять любое подозрение с её стороны! - девушка засмеялась.
  - Я приложу для того все усилия, - засмеялся в ответ Михаэль. - Кстати, Ли, с моей помощью Эллин тоже вышел без долгов на сессию, и тоже летит с нами. Карточку, что ему дал Патрик, некрииск благополучно потерял, так что извинись перед своим другом за то, что Крисс с ним не связался. Всё, что обещает Эллин, нужно делить как минимум на два.
  - Я ему передам, - Лиссандра усмехнулась, вспомнив о наглом "сожителе" своего любимого, в котором, несмотря на дисциплину Стальной Лиги, через отполированную оболочку почти оконченного высшего образования буквально прорывалась прежняя сущность воспитанника улиц. - Рик и Осса должны прилететь на днях, будет здорово, если все мы снова встретимся!
  - У тебя замечательные друзья, Ли. Извини, - Михаэль обернулся, и чёрные глаза плеснули глухим недовольством, - мне пора. Я люблю тебя, Лиссандра.
  - Я тебя тоже, Михо, - Мария быстро прислонилась губами к монитору и с улыбкой взглянула на молодого человека. - Беги.

  - Мама! Мамочка! - дочь выбежала из своей комнаты как маленький смерч, ища мать в доме. Когда все беженцы с Архонта, Двира и Твиллии-14 были вывезены, и осталась проблема только дальнейшего их размещения, мать стала больше бывать дома, особенно по выходным. Правда, Эвелин оставалась в своем рабочем кабинете, и домашние старались не беспокоить её по мелочам, но радость переполняла юную мисс Суарас, и молчать Мария не могла.
  - Что, солнышко? - устало улыбнулась, отрывая голову от монитора, Эвелин.
  - Михаэль прилетает! Через неделю он будет у нас, мама, - Мария приникла к груди женщины, стискивая её изо всех сил. - Я безумно по нему скучаю, мамочка, - тихо выдохнула девушка.
     Эвелин улыбнулась, гладя повзрослевшую дочь по волосам. В глазах Лиссандры был тот ни с чем несравнимый свет, который носит в себе только та, чьё сердце полно самой настоящей любви. Эвелин радовалась за дочь, но, как и у всякой матери, сердце её сжималось при мысли о том, что кто-то, пусть даже самый лучший мужчина во Вселенной, сможет отобрать у неё её дитя. Забрать из дому и сделать взрослой...
  ...Переселенцы всё ещё находились на Маратоне, но Правительство, по заверениям советника Карреры, уже нашло несколько подходящих мест для постоянного поселения, осталось уладить несколько обязательных бумажных процедур. По всем вопросам, связанным с этой операцией, Эвелин общалась с мисс Каррера, отмечая энергичность этой женщины, её мгновенные отзывы и необычайную работоспособность. Наверное, именно такие люди и были в Совете, других бы Джон не держал, и Глава могла только удивляться таланту Правителя отыскивать себе компетентных работников.
     Отчет по операции Глава также передала Правителю через мисс Каррера. Кира не задавала вопросов по поводу того, какую особую роль играет правитель Иллариса в сложившейся ситуации, как не задала ни одного вопроса по поводу передаваемых Правителю отчетов, которые мисс Каррера пропускала мимо себя, не заглядывая внутрь. За время работы с мистером Ллойдом Кира научилась не задавать глупые вопросы, и если и догадывалась о особом посте, занимаемом миссис Суарас, то об этом не было вслух сказано ни слова.
     Ни Правитель Ллойд, ни его телохранитель Константин Вольф не выходили на связь с Илларисом и Атриумом, вся документация велась через советника Карреру. У Эвелин создавалось странное ощущение. Правитель точно постепенно растворялся в пространстве, превращаясь в невидимого, но по-прежнему сильного правителя своего государства. Популярность Хана всё так же оставалась на самых высоких уровнях, но если Правитель собирался и дальше вести абсолютно закрытую политику, не подпитывая внимание своих граждан, то вскоре рейтинги любимого народом лидера могли и упасть. Наверное, у Джона действительно были проблемы поважнее этих. Эвелин умела сопоставлять факты, и картина происходящего с мистером Джоном Энтони Ллойдом стала казаться более четкой. И очень настораживающей.
  - Это замечательно, Ли, - прижала дочь к себе женщина, улыбаясь. - Наконец-то я увижу того, кто смог покорить сердце моей красавицы. Уверена, этот молодой человек должен быть необычным.

мелодия на описываемую ниже сцену
http://upload.com.ua/get/900025694

...Атриум. Такой величественный, такой живой изнутри. Такой крохотный здесь. Ничтожно малый, не имеющий никакого влияния, и никакого смысла со всем своим существованием, проблемами и людьми. Илларис. Почему-то чёрный, пульсирующий необычными красноватыми прожилками, точно в любой момент мог взорваться изнутри. Стигма. Желто-коричневая, очень светлая. Пожалуй, самая светлая из всех планет.
     Плеяды. Планеты отдалялись, и он даже удивился, не понимая, куда же его тянет. Оказывается, выше и дальше, в холодные просторы Космоса. Странно, а ведь все существа, привыкшие иметь твердь под ногами, до сих пор боятся Космоса. Построены гиперпространственные корабли, утверждены промежуточные базы и контрольные пункты, - казалось, эта бесконечная чернота, поглощающая системы созвездий, уже давно ожила, и давно изучена людьми. Но когда корабль вдруг попадает в мертвую зону, где нет ни связи, ни света, люди до сих пор страшатся чего-то, и в панике бегут прочь, ища убежища у ближайшей звезды. Почему так?
     Бетельгейзе. Он понял, что видит её такой, какой она задумывалась Создателем, - прекрасная, безумно похожая, если верить хроникам, на легендарную Землю, прародительницу человечества. С бесчисленными зелеными полями, прекрасными лесами и континентами, омываемыми океанами. Прекрасный, прозрачный воздух, сводящий с ума запахом своей нетронутости, своей пьянящей чистоты. Почему-то стало обидно, - за то, какой эта планета стала сейчас. Закованная, точно в стальной панцирь, бесконечными уровнями титановых жилых комплексов, пораженная, точно язвами, глубокими подземными уровнями, в которых так же жили и работали миллиарды людей.
     Галактическая Лига. Вся, как на ладони. Вот Центральный сектор, сектор Крайний, сектор Дальний, сектора Альфа и Бетта. Несколько систем, несколько светил, десятки промежуточных станций.
     Выше и в сторону. Граница с Объединенной Федерацией, странно светящаяся, точно окруженная скоплением крохотных звезд. Там почему-то светло, светлее, чем в остальном Космосе. Туда ему было не надо, - странное понимание, непривычное сейчас. Сейчас всё казалось неважным.
     Галактика Некриис, Империя скаарджей. Такие далекие, и такие живые. Пульсирующие, дающий ровный, спокойный свет. Туда он тоже не хотел.
     Впрочем, он вряд ли мог управлять своим телом, даже если бы имел его, - здесь, в этой ледяной тьме, звенящей такой тишиной, что казалось, - она тоже умеет говорить. Тишина была вокруг, - но она врывалась в сознание миллиардами голосов, неразборчивых, монотонных, стремительных, как бесконечные потоки энергии, текущие сквозь него. Он переместился выше, - всего за мгновение, но любому гиперпространственному кораблю понадобилось бы несколько лет, чтобы достичь этой высоты. Там, наверху, лился Свет. Там, наверху, он бы был Дома.
     Вдруг упали чувства, - из ниоткуда, - страшное раскаяние, горечь и боль, самая настоящая, то ли физическая, то ли душевная, - здесь плоть и дух были едины. Как же ничтожен он здесь со всеми своими проблемами, мыслями, побуждениями. Как бесконечно мал...
     Наверное, он бы заплакал, если бы был здесь во плоти. Внезапно вспомнились все жизни, которые он отбирал, последние крики, хрипы умирающих, просьбы о пощаде. Все самые черные мысли, самые страшные воспоминания, всё зло, которое он творил. Он задыхался. Если бы он только знал об этом раньше...
     Он так жалок здесь, - и тем не менее любим. Бесконечная любовь, бесконечное прощение, - и оттого стало ещё хуже. Точно он не оправдал Чьих-то надежд...
  ...Он не долетел до Света. Прозрачный, сверкающий путь, ведущий в обитель добра и любви, оказался для него недостижим. Протяни руку - и ты коснешься его. Но это невозможно...
  - Консуэлла...
     Да, Консуэлла. За много лет он никогда не видел сестру, даже во сне, - ни разу. Девушка сидела прямо на прозрачной дымке, глядя куда-то вниз, на далекие и холодные звёзды. Безумно, невозможно красивая, такая, какой она никогда не была при жизни, и какими не бывают живые люди. Сотканная из энергии, прекрасная, с нетронутым временем телом, - сестра сидела перед ним, не замечая его. Вдруг стало до боли жаль её, - она сидит здесь совершенно одна, ей холодно, одиноко, и её почему-то не пускают Туда, - и так будет длиться вечность...
  - Консуэлла!
     Он крикнул изо всех сил, привлекая её внимание, но понял, что кричит не он, а кто-то, кого он оставил далеко позади. Очень смутно он осознал, что кричит кто-то по имени Хосе Суарас, - но не он. Здесь ему стоило всего лишь захотеть, - и он, в отличие от недостижимой девушки перед собой, ещё умел это делать.
     Она обернулась, медленно, и так же медленно подняла глаза, - бездонные, почему-то не карие, а чёрные. Прекрасные губы дрогнули.
  - Эрманито...
     Консуэлла поднялась на ноги, удивленно глядя на него. Широко открытые глаза, светящаяся неземным светом кожа...
  - Тебе здесь не место, Хосе, - Мария протянула к нему руку и тотчас отдернула её. - Уходи!
  - Эрмана, - он постарался приблизиться, обнять сестру. Невидимые слёзы потекли с новой силой. Она была здесь совершенно одна. Он должен помочь. - Как ты тут?
  - Уходи! - повторила Консуэлла, опускаясь обратно. В темных глазах была боль. - Уходи, Хосе! Иди прочь!
    Он замер. По прекрасным щекам сестры заструились слёзы, - точно легкая дымка, точно сияние.
  - Тебе холодно, Консуэлла, - жалость вновь захлестнула его. - Я хочу тебя обнять, эрмана.
  - Нет! - Мария даже отшатнулась от него, забираясь глубже на блестящую дорожку. - Ты не должен здесь быть, - губы дрогнули, и он понял, что старшая сестра плачет. - Я видела тебя, и я знаю, что тебе ещё не время приходить. Что случилось, брат?
     Он не знал. Если не она вызвала его сюда, если то не веление Света, который впереди, - тогда чьё?
  - Мы ещё встретимся, Хосе, - вновь опуская взгляд, произнесла Консуэлла. - И если я понимаю это правильно, скоро. Кто-то Темный вмешается в твою жизнь, брат... Берегись, Хосе, береги себя... А теперь иди, Хосе. Уходи отсюда, и пусть хранит тебя...
  - Консуэлла!!!
    И вновь закричал кто-то внизу, - не он. Он чувствовал, как сейчас его затянет обратно, в ту пугающую низину, как он отдалится от этого такого доброго Света, - и воспротивился всем своим существом.
...Но не смог противостоять.
    С отчаянным криком он проснулся, мгновенно оказавшись в собственном доме, на кровати, которую делил с женой, глядя в живую темноту ночи влажными от слёз глазами.

- Мистер Картер, я видел тело, - перебил советника Правитель. - Лично.
  - И? - выражение победителя на лице молодого мужчины буквально застыло, превращая его в маску. Кожей советник чувствовал какое-то напряжение. - Мистер Ллойд, генанализ подтвердил, что эта женщина - искомая преступница Киу Тан. Она даже не успела сделать за это время никаких изменяющих внешность операций, только косметические маски и стрижка, впрочем, оставшаяся в наследие от колонии. Что-то не так?
  - Что-то не так, - эхом откликнулся Джон Ллойд, глядя куда-то мимо советника. - Сколько времени, советник Картер, я давал вам на поиски этого существа?
  - Неделю, - чуть обиженно взглянул на Правителя молодой мужчина. - Мои люди справились за месяц. Но ведь справились же, мистер Ллойд!
    Хан усмехнулся.
  - Если я сказал неделю, значит, у меня были на то причины. Впрочем, теперь я оставлю их при себе. Будем надеяться, мистер Картер, что умерщвленная вами женщина и есть Киу Тан. Генанализ - вещь неумолимая, я верю вам и хвалю за проделанную работу. Но в следующий раз, мистер Картер, постарайтесь уложиться в поставленные сроки.
  - Конечно, мистер Ллойд, - с облегчением выдохнул советник. - Что-то ещё?
  - Ничего. Мистер Картер?
  - Да?
  - Киу Тан считается без вести пропавшей.
  - Конечно, но... в таком случае она будет находиться в постоянном поиске, а это лишняя трата времени силовых структур.
  - В постоянном, но неактивном поиске, мистер Картер. До встречи в Совете.
  - Всего хорошего, мистер Ллойд.
  ...Джон Энтони Ллойд отключил канал связи, поднимаясь из-за стола. Прошел к окну, бросив взгляд во внутренний сад резиденции. Кусты роз, сейчас голые, припорошенные снегом, когда-то посадила Джен. Вчера он слышал разговор Смита с коллегой, и не мог не заметить, что медики могли быть в чем-то правы. Болезнь началась вскоре после смерти Дженет, и это могло быть связано. Бывали случаи, когда после всплеска чувств в организме человека происходили редкие метаморфозы, и стресс мог вызвать любую болезнь. Но в том и дело - Хан не помнил, чтобы он очень сильно переживал в те дни. Он тогда просто отключился от всех внешних воздействий, и, надо признать, до сих пор из этого состояния не вышел.
  - Мне тебя даже искать не надо, - Сигвульф без стука вошел в комнату, и, сделав несколько шагов, уселся в его кресло. - Ну и какого черта тебя понесло в рабочий кабинет на этот раз?
  - Освободи моё место, - ровно попросил Правитель. - Мне ещё надо связаться с Нельсом и Кирой. Кроме того, я ожидаю сообщения от Кензингтона. Ещё Рэймонд должен был выйти на связь. 
  - Он прилетит?
  - Не знаю.
    Константин посмотрел на друга. Джон всё ещё отходил от приступа болезни, в этот раз, в отличие от предыдущих, затянувшегося не на пару дней, а на целый месяц. Впрочем, и в резиденции Хан не давал себе отдохнуть. Постоянные посетители, которых мистер Ллойд принимал в кабинете, постоянные сеансы связи и решения бесконечных вопросов, ломать голову над которыми умел только он. Джон точно видел написанный где-то ответ, и его варианты решения проблемы поражали своей оперативностью, минимумом затрачиваемых средств и максимумом перспектив.
     Хан умел воевать. Вольф знал, что Хан был отличным стратегом, прекрасным организатором, и за десять лет в Армии Сигвульф мог в этом убедиться. Теперь оказалось, что Джон умел не только сражаться. Он умел и править, так, как не получилось бы ни у кого, - особенно в этот тяжелый для всей Лиги период. Впрочем, Вольф видел не только блестящую сторону жизни Джона Энтони Ллойда. Долгие ночи бессоницы и бреда, кровопотери и терзаемый постоянными болями организм, от которых мало спасали дозы обезбаливающего. Раньше он считал, что ему, майору в отставке Константину Вольфу, серому волку, досталась худшая судьба, которую можно представить. Теперь он смотрел на друга, которого за тридцать пять лет битв не тронула пуля и не убила война, и мог только сожалеть, что этого так и не произошло. Лучше было бы так, чем теперь сгорать от мучительной болезни, теряя силы, теряя жизнь, по капле покидавшую тело. Для несокрушимого Хана это было невыносимо. Для Сигвульфа, смотреть и видеть, - тоже.
  - Ладно, Джон, - поднявшись, Константин потянулся, всё так же рассматривая белое с темными прожилками лицо Правителя. - Садись. Через пару часов я зайду снова, ты ведь не забыл, у нас тренировка. Вчера ты обещал убить меня.
  - Непременно, - тень улыбки скользнула по лицу Правителя. - Наслаждайся жизнью, Сигвульф, пока я занят.
  - А ты думал, я в твое отсутствие перерабатываю? - усмехнулся Вольф, хлопая товарища по плечу. - Ладно, Джонни, не скучай.
    Полетевшая вслед за телохранителем книга ударила уже о дверь, торопливо закрытую Сигвульфом с другой стороны.

  ...С утра в доме Суарасов ожидался приезд Михаэля Хэрригана. Лиссандра металась по дому, не зная, за что хвататься, и Эвелин наконец нашла дочь с полными слез глазами, сидящую перед раскрытым шкафом, и не знающую, что надеть. Работать в этот день у миссис Суарас уже бы не получилось, и Эвелин всё своё время уделила дочери. В доме был Маркус, как всегда в мастерской, и Томджон, свободный от занятий. Не было только Хосе, Стигматора срочно вызвали на Стигму. В последнее время муж часто задерживался на другой планете, и, как поняла Эвелин, у него появились проблемы с новыми приобретенными шахтами.
     Трель в гостиной заставила обоих женщин вздрогнуть. Лиссандра, увлекшаяся очередным излиянием души и так и не успевшая переодеться, полными ужаса глазами посмотрела на мать.
  - Я встречу его, - успокоила дочь Эвелин, поднимаясь с дивана и направляясь из комнаты дочери в гостиную. - Успокойся.
  - Миссис Суарас, здесь мистер Михаэль Хэрриган, - услышала она в переговорном устройстве голос Гектора. - К мисс Суарас.
  - Пропускайте, Гектор.
  ...Эвелин увидела высокого молодого человека с превосходно развитой мускулатурой, которую мало скрывала тонкая темная рубашка и форма выпускника академии. Михаэль выглядел старше своих лет, красивое лицо с сильными и благородными чертами казалось напряженным, даже холодным, плотно сжатые губы ожесточали все его черты, превращая его необычную и редкую красоту в истинно дьявольскую. Платиновые волосы были собраны в хвост, и тем необычнее смотрелись глухие чёрные глаза, которые смотрели прямо перед собой. Глаза у Михаэля были дейстительно странными - чёрными, затягивающими, замораживающими, даже страшными. Казалось, зрачок заполнил собой всю радужку, - по крайней мере, сколько она ни старалась, она не смогла разглядеть зрачка в бездонных черных озерах его глазах. Взгляд юноши был неумолимым, прямым и очень твердым.
  - Добрый день, миссис Суарас. Я Михаэль Хэрриган, друг вашей дочери.  - Михаэль склонился к протянутой руке, коснувшись её губами. Выпрямился и улыбнулся, окидывая взглядом прихожую. - Мария дома?
  - Конечно, - Эвелин точно очнулась, вырываясь наконец из власти темного, опасного взгляда. - Сейчас спустится. Проходи, Михаэль. - Эвелин много слышала о нём от дочери, и, глядя на пока что незнакомого ей молодого человека, Эвелин могла её понять.
  - Садись, - Эвелин кивнула на одно из кресел, и молодой человек послушно опустился в него, разглядывая дом, в котором росла Мария. - Почему ты в форме? - улыбнулась ему Эвелин, стараясь прогнать напряжение первой встречи.
  - Только с космолета, - улыбнулся в ответ Михаэль. - Наши поехали в гостиницу, а я договорился с товарищем, он меня прикроет. Всё равно нас привезли сюда только для завтрашнего осмотра научной лаборатории. Меня не хватятся. Надеюсь.
     Эвелин присела напротив, бросая взгляд на молодого человека. Что ж, дочь можно было понять, в чем она ещё раз убедилась. Михаэль обладал тем, что называют харизмой. В нём чувствовалась не только внутренняя сила, не только проницательный ум; и даже не его совершенная мужская красота привлекали внимание. Этот человек, подумалось Эвелин, рожден, чтобы править.
     Знакомый запах коснулся обоняния, и Эвелин едва не вздрогнула от нахлынувших воспоминаний. Аромат парфюма молодого мужчины был до боли знаком. Холодный, северный, и очень свежий. Таким одеколоном пользовался когда-то человек по имени Джон Энтони Ллойд.
  - Красивое имя, Михаэль. И редкое, - Эвелин ободряюще улыбнулась Хэрригану, рассматривавшему гостиную.
  - Это имя, которое мне дали при крещении, - Молодой человек на секунду отвел потемневший взгляд, затем снова посмотрел на неё. - При рождении меня назвали другим именем. Впрочем, никто, кроме отца, меня так уже не зовет.
    Крещение... знакомое слово. Эвелин слегка нахмурилась, вспоминая. И сразу на ум пришли слова Хосе, который ни разу не снимал креста с груди, который одела на него чужая ему женщина, умирая от болезни в забытом Богом районе Нью Рескью Сити на Бетельгейзе. "Мне кажется, она меня тогда окрестила..."
    А в последнее время в Галактической Лиге стали открываться храмы древней религии, создаваемые под руководством самого Правителя Ллойда. Немногие примыкали к забытой вере. Но такие были. Вновь вспомнились слова Монк и сама Монк, но Эвелин усилием воли заставила себя сейчас об этом не думать.
  - Как твой отец? - поинтересовалась Эвелин. - Ли говорила, ты улетел с Геликона по причине его болезни. Надеюсь, ничего серьезного?
  - Ему было лучше, когда я снова отправился в Академию. - В глазах Михаэля Эвелин увидела настоящее беспокойство, переживание за родного человека, и это понравилось белокожей. Редко встречались молодые люди, с любовью или уважением относившиеся к своим родителям. Своими детьми Эвелин могла гордиться, но в жизни случалось всякое.
  - Ма? - в гостиную заглянул Томджон. - Не видела моего видеофона?
    Заметив незнакомого человека, младший сын шагнул в комнату, окидывая того взглядом. Неприятным, пробирающим. Один раз Хосе сказал младшему сыну: "Нельзя так смотреть на людей. Может случиться несчастье".
  - Михаэль, - поднявшись и протянув руку, первым поздоровался гость.
    Томджон ещё секунды две изучал незнакомца, потом медленно ответил на рукопожатие.
  - Томас Джонатан.
    По губам Михаэля скользнула улыбка.
  - Рад знакомству, Томас Джонатан.
  - Томджон, - дернул щекой тот. - Все зовут меня Томджон.
  - Я запомню.
     Эвелин обернулась, глядя, как с лестницы спускается дочь. Не сводя глаз с Михаэля, Мария остановилась, не сходя с последней ступеньки.
  - Михо, - позвала она, сдерживая радостную улыбку.
    Молодой человек резко развернулся, встречая её взгляд, и Эвелин поразилась перемене. Жесткие, непривычные для молодого лица черты мгновенно разладились, на плотно сжатых губах появилась мягкая, светлая улыбка, а черные глаза почти разгорелись теплым, согревающим огнем.
  - Мария, - в два шага покрыв разделявшее их расстояние, Михаэль двумя руками взял её ладонь и поднес к губам. По напряженной спине, по его улыбке Эвелин видела, как сильно ему хочется стиснуть её в объятиях и покрыть поцелуями, но воспитание у молодого человека было превосходным. Он не мог себе позволить такого в присутствии матери возлюбленной.
    Глядя на двух молодых людей, Эвелин поняла, насколько лишним для них был весь окружающий мир.

- В чистоте моих намерений, Эвелин, - ответил ей сильный, твердый голос, - вы можете не сомневаться. Я понимаю вас. И буду ждать того дня, когда мы с Марией сможем быть вместе. Сколько бы вам не потребовалось для того, чтобы узнать меня и поверить мне.
    Белокожая успела увидеть странный зеленоватый отблеск где-то в глубине бездонных черных глаз, и в тот же миг в гостиную вошла Лиссандра, несущая поднос. Михаэль тотчас поднялся, в два шага покрывая отделявшее их расстояние, и принял из её рук тяжелый поднос.
  - Там ещё один, - метнулась в сторону двери девушка, и Михаэль улыбнулся, провожая её взглядом. Эвелин ещё раз убедилась в своей правоте относительно того, как его красила улыбка. В мистере Хэрригане точно жили сразу два человека. Первый был тем, кого она увидела на пороге, - жесткий, властный, нечеловечески красивый и харизматичный, сильный и несгибаемый, с пробирающим взглядом глухих черных глаз. Второй прорывался откуда-то изнутри, прорисовываясь только когда молодой человек был рядом с её дочерью, - ласковый, светлый, какой-то очень человечный и резко отличавшийся от первого.
     Поставив поднос на столик, Михаэль вернулся к двери, забирая у Лиссандры уже второй поднос.
  - Спасибо, Михо, - улыбнулась она, и, пользуясь тем, что молодой человек спиной закрывал её лицо от матери, чуть расширила глаза, вопросительно кивая в сторону родительницы. Михаэль улыбнулся в ответ, и она немного успокоилась.
  - Где Маркус? - спросил Хэрриган, когда они с Марией сели напротив Эвелин.
  - В мастерской, - ответила Лиссандра, разливая чай. - Астер ему наверняка передаст, что у нас гость, и Марк непременно выйдет. Весь в масле и воняющий пластиком.
  - Твой брат умеет быть преданным делу, - поблагодарив девушку и принимая из её рук чашку, сказал Хэрриган. - У него золотые руки, и чистое сердце. Как и у мистера Крида, - улыбнулся победитель вольноборцев, вспоминая чемпиона панкратиона. - Патрик вернулся из Военной Академии?
  - Да, пару дней назад, скоро должна прилететь Осса.
  - Патрик упоминал о твоем товарище, Михаэль, - сказала Эвелин, держа чашку в ладонях. - Эллине Криссе. Мне рассказала мать Рика, Фрейя, мы с ней почти как сестры. Ты хорошо знаешь этого юношу?
  - Эллина? - по губам Хэрригана скользнула усмешка. - Конечно. Я с ним познакомился ещё на вступительных экзаменах, он попросил ответить на пару вопросов из его билета. После экзамена мы встретились, поговорили, и он успел мне кое-что рассказать о себе. Ли знает Эллина, он достаточно болтлив и умеет действовать на нервы, но я видел, что он говорил правду. Ему действительно было важно поступить именно в элитную Академию Стальной Лиги, и он был готов ради этого буквально на всё. Я пообещал помочь, если смогу. Когда оказалось, что мы оба поступили, Эллин тотчас перевелся в мою группу и выжил из моего отсека в общежитии курсантов одного выпускника, который жил там до нас обоих. Видимо, некриис решил, что я и дальше буду помогать ему. Уже третий год, в принципе, так и есть.
  - В принципе? Да он на тебе деньги делает! - возмутилась Лиссандра.
  - Должен же он на что-то жить, - абсолютно спокойно пожал плечами Михаэль. - У него есть только мама, которая своими силами платит за кредит в банке, взятый на оставшиеся года его образования, за первые два курса они заплатили сразу, у них были кое-какие сбережения. Есть ещё дед, но к нему мать Эллина не хочет обращаться.
  - Бедный мальчик, - задумчиво сказала Эвелин, изучая лицо Михаэля.
  - Эллин умеет выкручиваться, и я почти уверен, что он получит свой диплом.
  - Михель! - раздался радостный голос от порога.
    Как и предсказывала Лиссандра, Маркус был измазан в какой-то смазке и с его приходом аромат роз в гостиной мгновенно исчез, уступив резкому запаху жженного пластика и перегоревших микросхем.
  - Марк! - улыбнулся в ответ Михаэль, отставляя чашку в сторону и поднимаясь, чтобы поприветствовать двойняшку своей девушки. - Ты бы хоть руки вымыл, что ли, - засмеялся Хэрриган, пожимая ладонь Маркуса.
  - Брезгуешь? - удивился юноша, и тотчас похлопал его второй рукой по плечу. - Брось, Михель! Сам-то чего в форме?
  - Только с космолета, - ничуть не смутился испачканным плечом Михаэль.
  - Опять Эллин прикрывает? - догадался Маркус, блестнув белозубой улыбкой.
  - Вроде того, - широко улыбнулся Михаэль.
    Эвелин посмотрела на двух парней, и только покачала головой. Что ж, по крайней мере у её старшего сына и молодого человека её дочери не было трений и абсолютно никакой напряженности в общении.
  - Как скула? - спросил, вернувшись к своему месту, Михаэль.
  - Как видишь! - Марк упал рядом с матерью, и Эвелин поморщилась, вдыхая резкий запах. В принципе, белокожая уже немного привыкла к увлечению и аромату своего сына, ведь такой запах было трудно устранить даже с помощью специальных ароматизоторов, но всё же каждый раз это терзало её обоняние. - Надо будет, чтобы ты и Томджона немного поучил, Михель! Наш саламандер очень высокого мнения о своих силовых способностях, надо бы для его блага немного сбить с него лишнюю самоуверенность.
  - Вот уж нет! - мгновенно взорвалась Лиссандра. - Том тут только что такое устроил, эрманито, ты не поверишь! Целый концерт в честь приезда Михо! Долго готовился, наверное!
  - Ли, - одернула дочь Эвелин.
    Михаэль мягко взял маленькую ручку Лиссандры в свою ладонь и ласково погладил её, стараясь сделать это как можно менее заметно.
  - Я понял, - усмехнулся Маркус. - Жаль, я опоздал на представление, весело небось было. Мам, Михель отличный человек, - обернувшись к матери, сказал старший сын, - ты сама увидишь. А Томджону пора бы уже и нарваться на кого-нибудь, и я буду только рад, если этим кем-то будешь ты, Михель.
    Хэрриган очень внимательно посмотрел на Маркуса и медленно покачал головой.
  - Не думаю, что это хорошая идея, Марк, - тень улыбки скользнула по его губам, но черные глаза оставались напряженными.
  - Ну и зря. Кстати, мам, папа прислал сообщение. Говорит, до вечера успеет вернуться.
  - Вот и замечательно, - улыбнулась Эвелин. - Ты ведь не торопишься, Михаэль? Прекрасно...

   Хан посмотрел на Сигвульфа, без выражения смотревшего в огонь. Блики пламени плясали по его лицу, заставляя блестеть серые глаза, лицо Вольфа было спокойно и расслаблено. Как всегда. Джон Энтони не помнил, чтобы Константин когда-либо взрывался или повышал голос. Даже в Военной Академии, даже в Армии. Только на полях сражений, но лишь тогда, когда это действительно имело смысл.
  - Монк прилетает, - сообщил он, присаживаясь напротив. Они часто сидели вдвоем у камина - только потому, что здесь любил находиться Константин; Джону было всё равно. - С дочерью.
  - В самом деле? - поднял голову Сигвульф, отрывая глаза от огня. - Когда?
  - Она уже вылетела, когда я получил сообщение. Должно быть, скоро. Сказала, что дочь видела что-то плохое обо мне и Александре, и они тотчас вылетели.
  - Вместе со всеми элитными войсками Ордена? - поинтересовался Константин, усмехнувшись.
  - Всё может быть.
    Они помолчали. Монк обычно прилетала раз в три года, лично убеждалась в текущей политике Галактической Лиги, осматривала открывавшиеся храмы, проводила время с Александром и с ним, разговаривала с Вольфом и улетала обратно в Федерацию, где проводила бОльшую часть времени. После её присутствия становилось как-то необъяснимо легче, и долгое время и Джон, и Константин чувствовали себя куда лучше, и сама жизнь казалась наполненной смыслом и светом. Менялся даже Александр, на которого мало действовал кто-либо ещё, кроме крестной, вот только посещать храм сын отказывался наотрез, не внимая даже умеющей убеждать Монк. Порой Клео останавливала свой взгляд на нем, точно обдумывая что-то, но разговоров с Правителем Лиги о его сыне не заводила. Хан был доволен таким положением дел, и, кроме того, в последнее время не происходило ничего странного, - быть может, потому, что сын почти постоянно находился в Академии, и у Джона не было возможности получше следить за ним. 
  - Почему она прилетает вместе с дочерью?
  - Я тоже удивлен.
  - Это как-то связано с тем, что умеет эта девочка? - Константин переменил позу в кресле, снова устремив свой взгляд на огонь.
  - Может быть. Девочка видит то, что обычно сокрыто от человеческих глаз. Мысли и время. Полезная способность, ты не находишь?
  - Старший сын Монк, Магнус, тоже способностями не обделен, - усмехнулся Вольф. - Такой мощный энергетик, как Клитемнестра Монк, должна была что-то передать и своим детям.
  - Сигвульф, - позвал товарища Хан, глядя на начальника охраны. - Муж Монк умер.
    Вольф поднял голову, посмотрев на Правителя. Глаза цвета стали изучали лицо друга так, точно увидели в нем что-то новое.
  - Два года назад.
  - И она не сообщила нам.
  - Нет. Ты станешь её в этом винить?
  - Нет.
    Оба помолчали.
  - Как это произошло?
  - Нестор Монк погиб при перелете из Галактики некриис на Марс, неофициальную столицу Федерации, - Правитель Лиги устало потер висок. - Что произошло на корабле, до сих пор осталось невыясненным. Осталось только несколько последних видеосообщений.
  - Нестра, - покачал головой Вольф, пристальнее вглядываясь в огонь. Серые глаза блестнули. - Как я её понимаю.
  - Она сильная женщина. Как ты или я. Если честно, я соскучился по ней, Сигвульф. Я так давно не слушал её, не понимал, насколько всё в жизни просто и прекрасно, если следовать простым законам. Ты тоже хотел бы видеть её, Сигвульф, - спокойно констатировал Джон Ллойд.
    Мужчина не ответил, и в зале вновь воцарилось молчание. Им не было тяжело молчать друг с другом, зачастую свободные вечера проходили именно в совместном молчании, но бывшие военные не стремились его нарушить. О чем думал Джон Ллойд, Константин Вольф не знал. Сам он наслаждался обществом единственного оставшегося в живых после Армии друга, - не зная, сколько времени тому было ещё отведено.

  - Маам? - вернувшийся домой Томджон заглянул в кабинет. - Ты здесь? А где наши голубки?
  - Мария пошла показать Михаэлю свой зверинец. В мастерской Маркуса они уже побывали, - ответила Эвелин, не сводя глаз с монитора. Хосе прислал сообщение, в котором говорил о том, что задержится, и просил его извинить. Очевидно, сегодня с женихом Лиссандры муж не увидится, но Михаэль наверняка будет в доме и завтра, и все последующие дни пребывания на Атриуме, так что ничего страшного Эвелин в этом не находила.
  - Я схожу за ними. Со мной Патрик, он в гостиной.
  - Я тоже скоро спущусь, - пообещала Эвелин. - Как тренировка?
  - Всё отлично, мам. Изабелла передавала привет, говорит, что очень соскучилась.
    Эвелин улыбнулась, провожая сына взглядом, и вновь перевела глаза на монитор. Следовало просмотреть ещё несколько сообщений, и она снова сможет быть вместе с детьми. За время их чаепития Эвелин убедилась, насколько интересным собеседником был мистер Хэрриган; Михаэль мог говорить абсолютно на любую тему и на любом языке, чем глубоко поразил Эвелин - молодой человек говорил не только на существующих языках, знания каких успел продемонстрировать, но и на давно забытых, таких, к примеру, как латынь или древнеэллинский, цитаты на котором были поистине мелодичны и красивы. В столь юном возрасте такие познания были достаточно поразительны, - говоря по правде, когда Михаэль затронул свой курсовой проект по метафизике, Эвелин мало что поняла, хотя видела, что молодой человек старается употреблять минимум терминов и говорить доступными для всех фразами.
     В разговорах с Маркусом и Марией Михаэль был легок, точно все они были знакомы с рождения, так же, как с Кридом. Шутил Хэрриган смешно, и улыбался порой настолько заразительно и светло, что не улыбнуться или не засмеяться в ответ было почти невозможно.
    Усмехнувшись, Эвелин заставила себя отвлечься от воспоминаний, и вернуться к просмотру сообщений.
...Томджон сбежал по лестнице, заметив, что Патрика в гостиной уже не было, - очевидно, друг направился в кухню, здоровяка мучала жажда. Рик почти целый день ходил по городу, и о причине не слишком веселого настроения Томджон даже не спрашивал, и без того зная, что терзает друга.
    Выйдя во двор, ту его часть, которая была обращена к морю, младший Суарас успел увидеть, как тянет Михаэля за руку Мария в сторону длинного домика с вольерами и клетками с животными. Молодой человек шел, как заметил юноша, не очень охотно; пару раз Хэрриган притянул к себе Лиссандру, целуя в губы и обнимая - бережно и очень нежно. Сестра отвечала, останавливаясь на несколько секунд, и вновь тянула его к любимым зверям. Маркуса рядом с ними не было, его Томджон заметил в мастерской, расположенной на другом конце двора, - старший брат убирал что-то со столов и запирал ангары, заканчивая на сегодня свою работу.
    Соскочив со ступенек, Томджон быстрым шагом пересек двор, подходя ближе к целующимся молодым людям.
  - Я вернулся, - сообщил он, наблюдая, как вздрагивает и отстраняется от Михаэля Лиссандра.
  - Очень важная информация, - гневно блестнула глазами сестра. - Просто бесценная!
  - Вас Патрик в гостиной ждет, - ровно продолжал Томджон. - Вы подойдете?
  - Конечно, - продолжая бережно прижимать к себе Марию, спокойно произнес Хэрриган. - Я буду безумно рад видеть Рика. Идем, Мария?
  - Михо, ну пожалуйста! - девушка вскинула лицо, глядя на любимого. - Ты ещё не посмотрел на моих животных! Тебе совсем неинтересно?
  - Что ты, Ли, - легко поцеловал её лоб Хэрриган, мало обращая внимания на стоявшего рядом Тома. - Конечно, интересно. Посмотрим.
    Просияв, девушка потянула его к вольерам. Томджон молча пошел вслед за ними, твердо решив дождаться обоих. Михаэля Хэрригана можно было бы назвать приятным человеком, воспитание и образование его вызывали только удивление и поневоле внушали уважение, но что-то было в нем и то, что заставляло всматриваться в черные глаза, пытаясь по зеленоватому отблеску понять, что же в них не так. А Томджон привык доверять себе. И если ему что-то не нравилось в человеке, значит, тому была причина.
  - Смотри, - распахнув двери, торжественно произнесла Лиссандра. - Это мой мир.
     Михаэль шагнул следом, внимательно рассматривая находившихся в клетках зверей. Мелкие, такие как кошки и собаки, а также все представители их семейства, могли свободного ходить по двору и тем более по территории домика, и даже птиц Ли иногда выпускала полетать, - возвращались все. Впрочем, были у Марии и такие экземпляры, которых можно было держать только в клетках, и только девушка находила в этих зверях их прелесть.
  - Взгляни, Михо, - Ли подхватила на руки котенка, и Томджон усмехнулся. С этим сестра возилась больше всех, любимец имел тигровую окраску и был очень красивым и смышленым зверем. - Правда, прелесть?
    Животное в руках Лиссандры посмотрело на незнакомца и зашипело, выгибая спину. Томджон со своего места видел, как поднялась шерсть с тигровым окрасом, и как вскрикнула Мария, когда выпущенные когти вонзились ей в пальцы. Котёнок злобно заурчал, и, зашипев, спрыгнул на пол, шарахнувшись в сторону от Хэрригана.
  - Больно? - обеспокоенно шагнул к любимой Михаэль, доставая платок из кармана. - Бедная моя...
    Томджон поднял голову, осматривая тех зверей, кто был в клетках. Энозавры, привезенные некриисами с родных планет, тиколувры, различные виды хищников и домашних экзотических и вполне обычных зверей, вроде ящеров, мышей и обезьян, а также многочисленные птицы, сидящие под потолком на насестах и в клетках, - весь животный мир внезапно заволновался, наполняя домик урчанием, криками, рычанием, шипением и самой настоящей животной паникой.
  - Что ты, Михо, - Лиссандра с удивлением посмотрела на забившегося в угол и истошно мяукавшего оттуда котенка. - Такое часто случается, я привыкла. Но... странно...
    Михаэль вслед за ней посмотрел на вольеры, в которых ранее спокойно прохаживались белые волкодлаки, и те мгновенно бросились на прутья, пытаясь клыками перекусить заслонявшую свободный мир решетку. И лишь стоявший в стороне Томджон мог увидеть всю картину. Михаэль посмотрел зверям в глаза, очень медленно, плотно поджимая губы, и черные глаза плеснули зеленью. Мгновенно волкодлаки отпрянули от прутьев, поджимая хвосты и забиваясь в дальний угол вольеров. Жалобные поскуливания и надрывный вой заставил Марию вздрогнуть и нахмуриться, подходя ближе. Животные боялись, и под пристальным взглядом стоявшего в проходе Хэрригана начали метаться в клетке, не находя места, которое могло бы скрыть их от незнакомца, и не находя покоя.
    Домик наполнился таким гамом, криками, воем, рычанием и просто невообразимым шумом, что девушка первой обернулась к парням, глядя непонимающим взглядом расширившихся глаз.
  - Идём! - велела она, пытаясь перекричать пронзительные крики животных.
    Михаэль вышел первым, за ним почти выбежала Лиссандра, задержался только Томджон, рассматривая зверей. Волкодлаки, жестокие хищники, одни из самых бесстрашных из животного мира, первыми приходили в себя, разгибая поджавшиеся лапы и поднимая головы. В домике стало тише, но не все звери успокаивались, продолжая шипеть и выть в сторону дверей, возле которых стоял он сам. Развернувшись, Томджон вышел.
  - Понятия не имею, что с ними, - растерянно говорила Мария, в то время как Хэрриган вытирал проступившую от когтей котёнка кровь с её пальцев. - Наверное, просто реакция на незнакомого человека.
  - Ты показываешь своих зверей каждому новому гостю, приходящему в наш дом, - бросил Томджон, рассматривая лицо Хэрригана. - Твой зоопарк уже привык к посетителям.
  - Да, - Ли подняла голову, но не признать правоту младшего брата не могла, и возражать не стала. - Даже не знаю.
  - Брось, Ли, - улыбнулся Михаэль. - У меня с животными взаимные недоразумения, вот и всё, - молодой человек рассмеялся, проведя рукой по её волосам. - Слышишь, твои звери уже успокоились? Всё в порядке, Ли. Мало ли что их разволновало. Идём в дом? Патрик уже наверняка заждался, и сейчас непременно выйдет на наши поиски.
  - Идем, - кивнула Лиссандра, сжимая руку Хэрригана. - И Маркус освободился, - кивнула в сторону мастерских девушка. Оттуда легкой походкой шел смуглый юноша, широко улыбаясь при виде компании. - Как думаете, может, стоит прихватить Патрика и пойти на море?

- Марк! Андроид! - Мария замахала руками, привлекая внимание двойняшки, выходящего из мастерской. За ним вылетел жуткий монстр в виде стального ворона с мощным клювом и сверкающими бусинками глаз, - как знала Ли, брат вмонтировал туда лазеры.
     Не оборачиваясь, Маркус щелкнул пультом, и страшная птица вернулась в ангар, завершая полет. Ли только сглотнула, провожая её взглядом, и с удвоенной энергией начала махать брату.
  - Осса с Риком пришли! Иди же скорее, Марк!
    Старший брат замер на мгновение, а потом почти бегом достиг внутреннего крыльца дома. Мария с улыбкой осмотрела Маркуса, отмечая, что брат был готов к приезду Асгерд. Черные брюки и белая рубашка шли стройному, смуглому юноше, а запах одеколона удачно справлялся с вонью жженного металла и пластика.
  - Я не ждал их так скоро, - пробормотал он, останавливаясь возле Ли. Сестра быстро проверила внешний вид двойняшки, поправив воротник и пригладив волосы, и одновременно мстительно подумав о Томджоне, - за своё поведение младший вряд ли дождался бы от неё такой заботы, случись ему влюбиться!
  - Рик сказал, они только сбросили вещи, и почти сразу же, немного побыв с родителями, направились сюда.
  - Идём, - дернул Ли за руку Маркус. Нетерпение в карих глазах читалось так же отчетливо, как ожидание встречи с Михаэлем - в её собственных. Мистер Хэрриган ещё не прибыл к ним домой, ему требовалось отработать положенное время в научной лаборатории, хотя Ли была уверена, что Михо сбежит при первой же возможности. Проблема заключалась в том, что Михаэль Хэрриган был руководителем группы курсантов Стальной Лиги, и отвечал за всех и всё.
    Быстрым шагом пройдя по коридорам и залам, Маркус вышел в кухню, откуда уже доносились громкие, весёлые голоса. Судя по громогласному реву Рика, рыжий обещал найти своей подруге замороженный сок, который видел здесь днем ранее. Марк только усмехнулся: Мария съела его ещё вечером, и поиски Крида были заведомо безрезультатны.
  - Марк! - Осса обернулась первой, и, блестнув синими глазами, с довольной улыбкой проследила за его несколько ошарашенным лицом.
     Маркус ещё секунды две изучал празднично раскрашенные космы, затем вздрогнул, приходя в себя, и перевел глаза на лицо девушки, к счастью, по поводу встречи с четой Кридов мало подвергнутое варварской раскраске. Бывало и хуже, мелькнуло в голове у латина. Улыбнувшись, юноша шагнул к Асгерд и, проигнорировав протянутую руку, крепко сжал в объятиях.
  - Я дико соскучился, Осса, - выдохнул он, и, сколько он ни старался придать голосу легкость и веселье, у него не получилось. Маркус был ужасным актером, и единственное, что он мог сделать для того, чтобы скрыть свои настоящие чувства, - это спрятаться подальше от людских глаз, или не поднимать взгляда на то, что эти чувства вызывало. Оба шанса сделать так были упущены.
  - Я тоже, Асгерд! - спасая положение, оттеснила брата в сторону Ли.
     Обменявшись с девушкой крепкими объятиями, Лиссандра встряхнула волосами, оборачиваясь к Патрику.
  - Что ищем? - поинтересовалась она.
  - Здесь был фруктовый сок, - не оборачиваясь и не прерывая поисков, ответил здоровяк.
  - Был, - подтвердила девушка. - Вчера. Какое-то время.
  - И это значит?.. - грозно повернулся всем корпусом Крид.
     Мария виновато развела руками, мимолетом погладив свой живот.
     Маркус улыбнулся, не отрывая глаз от отвлекшейся на их разговор Оссы. Девушка выглядела ужасно! И, как уже давно понял Маркус Хосе Суарас, ему было на это абсолютно наплевать. Асгерд Оллсон обладала огромной внутренней силой и непоколебимым спокойствием, нимало не заботясь о том, что скажут о ней окружающие, и именно это привлекало Марка, всегда стремившегося к одобрению и уважению родных и близких. Лиссандра Мария, копия отца и всеми любимый живчик, и младший Томджон, всегда привлекавший особое внимание родителей своим поведением, были обычно в центре внимания семьи, и Маркус успел смириться с этим, прячась в мастерских после разрешения матери заниматься дроидами, и в своей комнате, мало отличавшейся от мастерской. И всё же каждый раз ему хотелось проявить себя, и нельзя сказать, чтобы это у него не получалось - и на выставке ТИИ, и на состязаниях для легкоатлетов, и в бесславном, но многому его научившем бою с Хэрриганом. В моменты состязаний, в моменты постоянного напряжения Марк чувствовал себя не так уверенно, как Ли или Том. Рядом с Оссой же на него снисходило неземное спокойствие и уверенность, - девушка точно заряжала его своей энергией, и чем больше Маркус узнавал её, тем больше ему хотелось быть рядом с ней.
  - Эй, Марки, - позвала его мисс Олссон. - Слышь, чего Ли говорит? Идем в зоопарк!
  - Опять? - с фальшивым энтузиазмом поинтересовался Суарас.
  - Идем, я на волкодлаков посмотреть хочу, - потянула его за руку Осса.
  - Они вчера были чем-то очень обеспокоены, когда я показывала их Михо. Всё думаю, может, заболели...
  - Михель на Атриуме? - удивилась Осса.
  - Да, - улыбнулась Лиссандра, и в карих глазах появился удивительный свет. - Курсанты Стальной Лиги работают где-то в научной лаборатории на Атриуме, и Михаэль был вчера у меня.
  - Эллин тоже с ним, но мы его ещё не видели, - вставил Марк, осторожно беря Оссу за руку.
  - Некриис? - Рик выпрямился. - Я говорил о нем с мамой. Надо будет, чтобы он к нам зашел.
  - Непременно! Ну чего, идем?
  - Идем, - согласилась Мария, первой направляясь по коридору к дверям во внутренний двор. - Марк, где Томми?
     Старший брат пожал плечами, пропуская Оссу вперед и с сожалением отпуская её руку. Маркус хотел скрыть свое влечение к странной девушке, но ничего не мог с собой поделать. Отчаяние усугублялось тем, что Осса точно не замечала его неловких попыток быть поближе к ней, и смуглый юноша начинал тихо паниковать. Переживаний добавляли ему слова Лиссандры, сказанные ему вчера в утешение перед нервным ожиданием приезда подруги Крида, - мол, сам видел, эрманито, какой тест на выживание довелось пройти моему Михаэлю, а теперь представь, что скажет мама при виде Оссы...
     Дальше мысли путались и сбивались, а сам Марк пугался.
  - Младшего Суараса я ещё не видела, хотя Рико мне много рассказывал, - девица с жуткой прической присвистнула при виде обширного внутреннего двора Суарасов, и шагнула вслед за Ли с крыльца. - Надеюсь, типа застану его сегодня, наверняка интересный парниша.
  - Ты его с нами не путай, - засмеялась Лиссандра. - Томми похож на нас с Марком приблизительно как лёд на огонь. Так что если мы тебе нравимся, то с ним...
  - Томджон хороший, - вступился за друга Патрик, мигом пересекая дальнейшие рассуждения Лиссандры. - Просто людям почему-то не верит. Натура такая. С этой стороны я его не понимаю, но люди-то разные бывают... Вот и он. Хороший, но не такой, как вы.
    Мария только хмыкнула, продолжая вести гостью к любимому зверинцу. Понять Патрика, видевшего в людях только хорошее, и не верившего в то, что бывают злые люди, ей не всегда удавалось. Но и спорить тоже не хотелось.
  - Осса! - торжественно объявила мисс Суарас, готовя свою коронную фразу. - Это мой мир.

  ...Гектор провел мистера Хэрригана с товарищем в гостиную, пообещав, что постарается найти кого-либо из Суарасов. До того им было предложено обождать в гостиной, и новый в доме посетитель первым уселся в кресло, внаглую, но несколько нервно разглядывая богатый и красивый холл. Гектор знал, что мистер Суарас отлучился в город для деловой встречи, но Стигматор Дримакус ожидался дома с минуты на минуту. Миссис Суарас находилась в рабочем кабинете, и на сообщение начальника охраны о прибывших среагировала обещанием спуститься, впрочем, без указания точного времени сего действия, из чего Гектор сделал вывод, что Эвелин занята, и в таком случае гостям лучше обождать. Оставалось найти младших Суарасов, и попросить гостей ещё немного обождать.
    Как знал Гектор, старшие дети вместе с друзьями были на пляже, и единственным наиболее быстрым выходом было найти мастера Томджона, также находящегося в доме.
  - Михель, - охрипшим голосом позвал так и не присевшего Хэрригана Эллин Крисс, с открытым ртом рассматривая гостиную. - Это... те... которые вроде как мои родственники... ну, что ты рассказывал... они тоже так живут?
    Хэрриган покосился на товарища и хмыкнул, подходя к камину. Стоявшая на нем старинная рамка с фото пятилетней давности показывала всю семью Суарасов, - Хосе с Эвелин и тремя детьми, окружившими родителей. Михаэль светло улыбнулся, глядя на Марию, и почти сразу же взгляд его стал прежним, - жестким, напряженным, отталкивающим.
  - Да.
  - Слушай, Михель, - некриис передвинулся на край кресла, осторожно касаясь подлокотников, точно опасаясь их замарать. - Я поеду обратно в гостиницу, а?
  - Почему вдруг?
     Эллин ответил не сразу, в очередной раз обводя взглядом узорчатые потолки, дорогие картины, антикварные вещи, роскошную мебель и позолоченные люстры, качающиеся на подвесках. Посмотрел на Хэрригана.
  - Мне лучше уехать, Михель, - с непривычной для него серьезностью ответил некриис. - Посмотри на то, что вокруг, и посмотри на меня. Если у тех, ради кого я сюда приехал, хотя бы вполовину так, как здесь... - Эллин замолчал, переведя глаза на статуэтку у столика. Осторожно коснулся её краешками пальцев. - Я не из вашего круга, Михель, - просто закончил Крисс. - Это всё враки, что люди, некриисы и скаарджи могут быть равны. Некриисов и сейчас называют отребьем, скаарджей в Лиге вообще не признают, а граждане первого, второго и третьего классов будут существовать всегда, несмотря на все добрые законы, которые издаются правительством. Не в обиду сказано, Михель, но это ведь чушь собачья, и ты знаешь об этом. Мне здесь не место, Михель.
  - Эллин.
  - Что?
  - Заткнись.
     Михаэль поставил рамку с фото на место и сделал несколько шагов к сидящему в кресле другу. Эллин рассматривал всё, что было вокруг, так, словно находился в музее, в котором, кстати говоря, никогда за свою жизнь не был. Михаэль видел, как блестят лишенные радужки глаза, удивительно, разгораясь светом и точно увеличиваясь в объеме, как появляется на голубовато-серой коже серебристый румянец. Крисс огляделся, точно его могли засечь за неблаговидным делом, и взял в руки понравившуюся ему статуэтку - фигурку женщины, кружащуюся в танце.
  - Золото? - сипло спросил некриис, разглядывая вещицу.
    Хэрриган рассмеялся, хлопнув товарища по плечу, и тотчас развернулся лицом к дверям, откуда доносился весёлый, глубокий и красивый мужской голос. Шедший со стороны парадных дверей мужчина, судя по легкой походке, был стройным и в отличной физической форме, и по разговору с охранником можно было догадаться, что им предстояло встретиться с самим мистером Хосе Суарасом.
  - Хэрриган? Который Михаэль? Ну а как же! Жених Марии, я так понимаю, да, Гектор? - раздававшийся из коридора голос был полон энергии. - Мистер Крисс? Ну что ж, познакомимся... Эвелин дома? Отлично! Напугала небось вчера бедного юношу до смерти, я свою жену знаю, да и дочь кое-что нашептала, - мужчина рассмеялся, и вслед за ним засмеялся начальник охраны.      Когда в доме был мистер Суарас, все проблемы как-то решались сами собой. Без лишнего шума и без промедления Стигматор Дримакус брал урегулирование всех конфликтов на себя, и, как правило, такие конфликты исчезали почему-то сами собой. Гектор мог только удивляться латину, умевшему совладать не только с властной женой, в подчинении у которой была едва ли не половина Лиги, но и с тремя детьми, из которых двое младших всегда приносили с собой если не шум, то очередные проблемы. Сильно развитый отцовский инстинкт не давал Хосе оставить в стороне малейшую проблему, тревожившую его детей, и Стигматор мог плюнуть на все дела, только бы никто из Суарасов не чувствовал себя обделенным. Гектор считал, что люди, подобные хозяину, встречались редко, если не сказать, что их вообще были считанные единицы, и авторитет Дримакуса среди его людей был неоспариваемым.
  - День добрый! - поприветствовал молодых людей хозяин дома, входя в гостиную и тотчас наполняя её какой-то очень уютной и непринужденной атмосферой. - Заждались небось?
     При появлении мистера Суараса Эллин вскочил, и воровато поставил на место статуэтку, которую крутил в руках. Хосе улыбнулся, и шагнул ближе к молодым людям, протягивая руку Хэрригану.
  - Мистер Хосе Суарас, - представился он, чувствуя крепкое пожатие жениха своей дочери. - А ты, должно быть, Миха... - Хосе запнулся, опуская руку.
     Крисс, уже приготовившийся здороваться с хозяином дома, обиженно посмотрел на товарища, поняв, что его открыто проигнорировали. Потом перевел взгляд на мистера Суараса. Снова на Михаэля. На мистера Суараса. На Михаэля.
     В гостиной стало тихо, так тихо, что было слышно тикание старинных часов далеко в соседнем зале.
  - Мистер Суарас, - первым нарушил гробовую тишину голос его товарища. - Я Михаэль Хэрриган. И я рад... познакомиться с вами.
  - Снова, - поправил Хосе, разглядывая молодого человека перед собой. Белые, как снег, зачесанные в хвост волосы, и глухие черные глаза на красивом, холодном и напряженном лице. Высокий рост, развитая мускулатура, и просто невозможно сильная аура, окружавшая юношу. Да, он вырос, и он изменился. Но не узнать его было нельзя. - Что ты здесь делаешь, мистер Хэрриган?
  - Мистер Суарас, - Эллин с удивлением глянул на товарища, отметив, как дрогнул его голос. - Я здесь, потому что люблю вашу дочь. И, думаю, нам нужно будет с вами поговорить. Чтобы вы поверили мне. Это действительно важно для меня, мистер Суарас, и здесь нет злой иронии, это просто... судьба.
  - Я бы назвал это роком. Михаэль. - Эллин не верил себе. Раньше за тон, каким с ним разговаривал мистер Суарас, Михаэль мог убить человека, и зачастую так и поступал. Видимых причин для столь открытого отчуждения, оказанного ему Хосе Суарасом, не было, и о них Крисс мог только догадываться.
  - Михаэль - это имя, которое мне дали при крещении, - уже привычно объяснил Хэрриган, не отрывая глаз от мужчины.
  - Ясно. Кто-то ещё знает?
  - Вот он, - кивнул в сторону ничего не понимающего Крисса Михаэль. - И больше никто.
  - Почему же ты молчал? - продолжал допрос Хосе Суарас.
  - Я вам уже сказал. Я люблю Марию. И когда понял, что её родители - Хосе и Эвелин Суарасы, с которыми у моей семьи были довольно сложные взаимоотношения, было уже поздно... Я не смогу разлюбить её, мистер Суарас. Но я знаю, какой была бы реакция всех вас, если бы я рассказал. Я знал наперед, и я не хотел рисковать. Прошу вас, мистер Суарас. Не надо никому говорить. Не сейчас.
    Эллин шагнул назад, не отрывая глаз от странной пары. Никогда прежде Крисс не слышал, чтобы Михаэль просил людей об одолжении. Никогда.
  - Ты был прав, - Хосе Суарас развернулся, делая несколько шагов по направлению к лестнице. Развернулся и, опираясь о перила, спокойно продолжил, - нам нужно будет поговорить. При первом же удобном случае. Я не скажу, - предугадал последующую фразу Михаэля Хосе, - но это ничего не изменит. Ты можешь быть моим гостем, и мы будем рады видеть тебя в нашем доме. Но и только. Я думаю, мы друг друга поняли, Михаэль.

  - Почему мы всё ещё здесь? - поинтересовался Эллин, следуя за стремительно шедшим по коридорам дома Михаэлем.
  - Я обещал Марии, что приду сегодня. - Хэрриган открыл дверь во внутренний двор и, не останавливаясь, пошел по дорожке вдоль деревьев, ведущей к пляжу.
  - Ну и? Ты пришел, - Криссу приходилось делать два своих шага на один шаг Хэрригана, и некриис порядком запыхался, следуя за ним.
  - Я обещал быть с ней целый день.
  - Михель, у тебя вообще гордость есть? Тебе указали на дверь, причем довольно недвусмысленно, даже я понял. Тебе, Михель!
    Хэрриган резко остановился, и схватил налетевшего на него некрииса за воротник рубашки, едва не вздернув его в воздух.
  - Ты меня хорошо слышишь? - тихо и страшно поинтересовался Хэрриган. Некриис сглотнул, не попытавшись даже дернуться в захвате товарища. - Я ради неё на всё пойду. На всё. И, если потребуется, по всему, что будет попадаться под ногами, даже по своей гордости. А мистер Суарас... - Михаэль разжал пальцы, и Эллин пошатнулся, потеряв равновесие, - он передумает. Ему нужно время. Вот увидишь, - Хэрриган вновь развернулся, и Крисс заметил, как он пытается успокоить дыхание, - мы с Марией будем вместе. Всё остальное неважно.
     Эллин только вздохнул, продолжая идти за товарищем. За два с половиной года, что они делили один отсек в общежитии Стальной Лиги, оба успели узнать друг о друге почти всё, и некриис не мог нарадоваться такому влиятельному соседу, который был не прочь помогать ему по мере сил. Михаэль был младше его на год, как и всех остальных со своего курса, а своё раннее поступление в Академию мотивировал нежеланием тратить впустую время. Эллин знал, что Хэрриган мог поступить ещё раньше, но тогда разница в возрасте была бы слишком хорошо видна; впрочем, Михаэль не тратил времени зря, постигая всё новое просто с нечеловеческой скоростью.
     Эллин привык засыпать и просыпаться при свете монитора либо настольных ламп - сосед по отсеку учился в любое свободное время, тратя на сон меньше времени, чем требовалось любому другому человеку. Когда сокурсники устраивали вечеринки и назначали по пять свиданий в день, Хэрриган только усмехался, не принимая в этом участия, и оставался на тренировках или в лабораториях. "Тратить время на сон, развлечения или прочую ерунду, когда я наконец-то взломал пароль к золотой библиотеке Академии и могу слить оттуда всю информацию, которую искал бы не меньше года? Я не настолько глуп", - отвечал обычно Михаэль, отказываясь от очередного предложения погулять и развеяться. И когда однокурсники уже перестали отпускать шуточки по этому поводу и заключать различные пари, Михаэль влюбился.
     И ни один курсант Стальной Лиги не посмел отпустить ни одно едкое или насмешливое замечание в адрес сокурсника. Ни один. Может, дело было в том, что с Михаэлем Хэрриганом шутки обычно заканчивались ещё до того, как могли бы начаться, а может, в резкой перемене, охватившей Михаэля и точно осветлившего всё его существо, - Эллин Крисс не знал точной причины. Но то, что он не узнавал жестокого, циничного, бесчувственного товарища, когда тот вспоминал о Лиссандре Марии Суарас, и черные глаза разгорались теплым, согревающим огнем, - это было бесспорным.
  - Михо! - обернувшаяся Мария, по колено стоя в море, первой заметила двух молодых людей, шедших по песку.
    Осса не взяла с собой купальник, взять один из принадлежавших Лиссандре отказалась, и девушке не оставалось ничего другого, как поддержать компанию подруге на берегу. Маркус и Патрик уже побывали в море, и, наскоро обтеревшись, теперь лежали на песке, разговаривая с Оссой. Лиссандра ходила вдоль берега, думая о том, кто теперь привлек её внимание.
  - Ли, - Михаэль улыбнулся и, сделав несколько быстрых шагов вперед, подхватил подбежавшую к нему девушку на руки, целуя в губы. 
  - А с нами поздороваться не хошь? - поинтересовалась Осса, не поднимаясь с песка. Куртка лежала рядом, девушка была в одной безрукавке, являя миру накачанные в Военной Академии мышцы.
  - Я за него! - мигом сориентировался Эллин, давая возможность товарищу насладиться встречей с девушкой, и протягивая Оссе руку.
  - Крисс! - Патрик подскочил с песка и сделал такой радушный и широкий шаг к некриису, что тот непроизвольно шагнул назад, глядя на надвигавшуюся на него гору мышц. - Всё-таки приехал!
  - Д-да, - осторожно протянул руку Эллин, чувствуя, как её сжимает нечто наподобие камнедробильного аппарата, и как хлопает его по плечу широкая, тяжелая ладонь. - Привет, рыжий.
    Михаэль чуть отстранился, рассматривая лицо Марии. Жизнь и свет так сильно переплелись в лучистых карих глазах, и в них была такая безконечная любовь, что он вновь приник к её губам, так сильно, будто стремился слиться с ней воедино.
  - Что ты, Михо? - удивленно спросила Лиссандра, улыбаясь.
  - Я соскучился, - очень тихо произнес мистер Хэрриган, сжимая её руки в своих. - Я не могу без тебя, Мария.
  - Я тоже, - улыбнулась девушка, вновь потянувшись к нему. - Люблю тебя, Михо.
  - Ты будешь только моей, Лиссандра Мария Суарас, - шепнул он, прижимая её к себе. - Только моей.