Темноволосая пододвинула Белой Даме два стакана - с водой и джином. Коротко улыбнулась.
- Эвелин Штрауб, я полагаю.
Облокотившись на столик, молодая женщина окинула собеседницу взглядом.
- Я могу ошибаться, и очень на это надеюсь, но мне назвали ваше имя, - она поморщилась, всё так же покручивая стакан с соком, и выпрямилась. - Вспомните планету Риал, госпожа Штрауб, и человека по имени Ворон. Вы могли не видеть его лично, но в тот раз вы весьма ощутимо наступили ему на больную мозоль, всего лишь однажды столкнувшись с его сыном. Мне неизвестны все детали, в такое меня не посвящают, но, думаю, вам не стоит появляться в этом секторе.
Поймав несколько удивленный взгляд Белой Дамы, она несколько запоздало и явно нехотя представилась:
- Монк. Из отдела безопасности Ордена. Повторюсь, вам следует в кратчайшие сроки покинуть этот сектор.

- Козёл ты, - дал свой комментарий немолодой некриис, которого наемник видел у входа. Будучи здесь частым посетителем, Джек, напрягшись, даже вспомнил его имя. Рейнор. - Твоё счастье, что этого безобразия Ник не видел. Полускаарджа у входа видел? Если бы он видел тебя сейчас, шею бы за просто так свернул. Пьяного завалить и я смогу. Ты бы с ним в трезвом виде справился. Молодёжь...
Некриис покачал головой, принимая рук официантки свой заказ. Здесь, на втором уровне, официантками были настоящие девушки и некрииски, а вовсе не роботы-синтеты, как на первом. Побурчав ещё с минуту, некриис отвлекся на проходящую мимо официантку и умолк.
Наемник медленно обводил взглядом темное помещение. Видеть лица было просто невозможно, но следящий взгляд Джек почувствовал затылком. Резко развернувшись, он посмотрел вперед. В самом дальнем и темном углу сидел человек. По крайней мере, он был очень на него похож. Взгляд был колючим, неприятным и... пробирающим.
Сидевший на диване на одном из самых дорогих мест медленно кивнул. Джек приблизился, аккуратно перепрыгнув через тело скаарджа, которого охранники пытались оттащить на место, и остановился перед столиком.
Тот, кто за ним сидел, и впрямь был очень похож на человека. Смущал только металлический, какой-то неживой оттенок кожи и чёрные глаза, в которых помимо логики не отражался свет ламп, горевших у него на столе.
- Джек, я полагаю. - Голос был таким же, с металлическими нотками, каждое слово почти резало слух.
Наемник осторожно присел на диван. Сидевший напротив поджал губы, ставя свой бокал на столик. Мужчине на вид было лет тридцать пять или больше, но огромное, перекачанное тело заставляло задуматься. Длинные смоляные волосы были заправлены в хвост, выражение лица было жестким, даже жестоким.
- Не впечатлило, - кивнув в сторону скаарджа, всё ещё пребывавшего в отключке, произнес мужчина. - Слишком много шума. Это твой стиль? Для моего поручения такое не сгодится. Сможешь сделать тише и наверняка?
Собеседник дернул щекой и кивнул.
- Моё имя Ворон. И у меня к тебе дело.

Монк отставила томатный сок в сторону, почувствовав, что у неё разом пропал аппетит. Если у других людей от нервов появлялось дикое желание есть, у неё оно отпадало напрочь. Жалко было только свежего, настоящего томатного сока, за который она заплатила и который надеялась выпить, наслаждаясь каждым глотком.
Когда под зубами госпожи Штрауб хрустнул кубик льда, Клитемнестра едва заметно вздрогнула. Сама она даже мороженое не могла кусать.
- В таком случае, госпожа Штрауб, - Монк тряхнула головой, отбрасывая пряди темных волос за спину, - наше с вами знакомство затянется. Я буду сопровождать вас до тех пор, пока вы не покинете сектор.
Эвелин Штрауб качнула головой. Монк подперла рукой щеку, без воодушевления глядя на неё.
- Может, расскажете, что вы не поделили с правителем планеты Риал? Уверяю вас, я интересуюсь вовсе не из праздного любопытства. У меня есть приказ, чтобы вы остались в живых. Разумнее было бы помочь друг другу.
Темноволосая покрутила стакан в свободной руке. Аппетит не возвращался.

- Да уж, вашими стараниями, - немного сожалеющим тоном откликнулась Клитемнестра, глядя на свой сок. Томатные зернышки медленно оседали на дно. - Не то что впрок, в горло не лезет.
Монк полезла куда-то в карман длинного черного плаща. Достала несколько смятый лист обычной бумаги. С одной стороны была фото Эвелин, одно её лицо на всю страницу, с другой - какой-то не слишком объемный текст мелким шрифтом.
- Можете сами посмотреть, - Монк протянула ей лист, - ничего нового для себя вы здесь не увидите. Имя, дата и место рождения приблизительны, кое-что из вашего прошлого, не всё, но руководство решило, что мне этого хватит; ваши личные и... боевые характеристики. Досье на господина Равена у меня в отдельном экземпляре. Ваше с ним пересечение - тоже.
Женщина помолчала, давая госпоже Штрауб посмотреть на собственное лицо. Фото было сделано около трех оборотов назад. Кто и как мог его сделать, оставалось для Эвелин загадкой. Она помнила, какой планете принадлежали очертания пейзажа на заднем плане, и была до этого момента уверена, что была на в тот миг совершенно одна.
- А вы хорошо себя ведёте, - вдруг заметила Монк. - Были люди, которые, узнав, что за ними теперь будет ходить нянька, пытались устранить её "здесь и сейчас". Кто-то пытался сбежать из-под надзора. Такие обычно выматывают больше всего. Когда поручают хранить чью-то жизнь - это тоже, знаете ли... не сахарно...

- Почему нелогично? - ровно спросила Клитемнестра. - Логика здесь не особо нужна. Есть персона, чьё существование влияет определенным образом на определенные процессы в мире. Есть задача её защитить. Кто знает, если завтра окажется, что вы бесполезны и ваша жизнь ни на что не влияет, может, я смогу вернуться домой.
Монк отодвинула свой стакан вместе с салфеткой в сторону, и оперлась о столик.
- Вы упорно не желаете мне помогать, - глядя белокожей прямо в глаза, проговорила Монк. - Но и я мало что могу вам сказать. Вы сами понимаете, я не имею таких прав. На Равена у нас... скажем так, всё и ничего. У нас столько доказательств, столько дел, что хватило бы на нескольких Равенов. Но... - темноволосая откинулась назад на стул, её взгляд скользнул на миг в сторону, - он слишком... ценен. Нет, - угадав мысли Эвелин, покачала она головой, - он никак с нами не связан и вряд ли вообще знает о нас, нам нет от него никакой выгоды. Но он большой человек... помимо того, что он правитель планеты... помимо... в общем, такого человека тяжело заменить. На одно его место придется искать десятерых достойных претендентов, что значит - не хуже его самого.
Клитемнестра помолчала, что-то вспоминая. Затем по губам её скользнула тонкая усмешка, и она заговорила.
- Его сын благодаря вам почти случайно оказался в руках властей и даже попал на короткий срок в колонию, где был... искалечен заключенными. На данный момент он находится в другой колонии, где проходит медицинскую реабилитацию. Я видела его, и у меня большие сомнения, что малыш Рэй когда-либо восстановится. Не то чтобы у отца с сыном были прекрасные отношения, но для Ворона это было поводом вспомнить "всё хорошее", и воспользоваться ситуацией. Ну и кроме того, это всё-таки его единственный сын...
Монк резко оборвала себя и так же резко, без перехода, спросила:
- Вы хотите свести с ним свои счеты, госпожа Штрауб?

- Всё когда-нибудь случается в первый раз, - дернула щекой Монк, не отвечая на последний вопрос. - Вы не одна во Вселенной. И, верите вы или нет, ваше игровое поле уже не раз пересекалось с нашим. Только до этого времени вы были, скажем так, не слишком для нас ценны. Как вы верно заметили, правила у нас отличаются. Жаль, что в этот раз они совпали, - в голосе Клитемнестры было почти искреннее сожаление.
Молодая женщина взялась за томатный сок, встряхнула стакан, заставив зёрнышки подняться со дна, и сделала несколько глотков. Затем она подняла голову, опять посмотрев прямо в светлые глаза Эвелин Штрауб, и заговорила - коротко, быстро, но явно через силу выдавливая из себя слова:
- После нанесенных ему травм Рэй Равен лишился рассудка. Я не медик, но мне почему-то кажется, что пребывание в колонии, пусть даже в медцентре, не способствует выздоровлению. Если оно вообще возможно. То, что ему дают, способно сократить страдания человека, но не вылечить его. Ворон навещал сына. Вытаскивать его оттуда он, видимо, уже не торопится. Рэй уже не говорит и почти не двигается. Можете представить, какую ярость, и, возможно, даже боль испытывает сейчас Ворон. И кого он считает виноватым.
Монк помолчала.
- Хотя, если разобраться, вашей вины здесь уже нет. Из-за вас он всего лишь попал в колонию... но надо же считать кого-то виновным.

Против ожиданий Эвелин Штрауб, Клитемнестра улыбнулась. Улыбка у Монк была живой, открытой и какой-то светлой. Такая улыбка могла в нужный момент подарить человеку желание жить, верить и бороться за свою жизнь.
- Что вы можете знать об Ордене? Если бы я вам о нем не сказала, вы бы о нем и не знали. И тем не менее он есть. У нас только одна цель, и больше нам ничего ни о кого не нужно. Вы даже представить себе не можете, насколько мы благотворцы, -  Монк улыбнулась ещё раз и полезла куда-то в очередной карман своего плаща. - Чистый энтузиазм... никакой выгоды...
Она извлекла что-то настолько маленькое, что могло сойти за монету, если бы не мелькающие по её поверхности короткие импульсы.
- От вас лично мне надо только ваше присутствие. Там, где будете вы, будет и Ворон. Нам нужно кое-что от господина Равена, вы в данном случае будете, извините, приманкой. Так получилось. Если бы вы покинули сектор, он бы пошел за вами, и для нас это было бы верхом мечтаний. Чем дальше он от Риала, тем лучше. Это, - Монк осторожно перехватила двумя пальцами "монету", - легко определит местонахождение Ворона. Господин Равен носит в себе кое-что, что не может не откликнуться на сигнал. Но взять Ворона не так легко. Он один стоит десанта лучших подразделений Галактической Лиги, и даже ничем не уступает десантам Федерации... впрочем, это уже моя проблема.
Монк замолчала, повертев "монетку". 
- Если он явится ради вас лично, значит, он вас очень ценит... как своего врага. И будет воевать так, как привык. По всем военным правилам. Будет очень жаль, если у него это получится. Я не сомневаюсь в вас и в себе, но и не переоцениваю. Если против вас Ворон, финал будет быстрым.
Последняя фраза показалась Эвелин Штрауб очень знакомой. Часто повторяемой, почти затёртой... как реклама... реклама...
- Будете ещё джина? - перебила течение её мыслей Монк, не давая вспомнить.

Лицо Монк, до того почти по-детски нежное и живое, вдруг превратилось в каменную маску. Сразу, вдруг, без перехода. Взгляд проницательных глаз стал острым, почти режущим. Она сложила руки почти в молитвенном жесте, зажав между ними "монету", и на секунду замерла, точно прислушиваясь к чему-то.
Наконец она заговорила, однако совсем не о том, что можно было бы от неё ожидать.
- Не называйте меня офицером, это не соответствует действительности. Офицеров в Ордене нет. Такое есть лишь в отдельных его подразделениях, а я не принадлежу ни к одному из них, - задумчиво, так же точно прислушиваясь к чему-то, сказала она. - А по поводу бескорыстия - можете не верить, если вам так легче на это смотреть. Орден и Организация существуют ровно, значит, нет нужды ничего друг другу объяснять. Собираясь брать Ворона, я не рассчитываю ни на благородство с его стороны, ни на военные правила, которые он определяет для себя сам. Я рассчитываю на приманку, госпожа Штрауб. Зная его натуру, могу утверждать, что он полностью отдаёт себя какой-либо цели, не замечая посторонних проблем. Вот на это я и делаю ставку. Оружие у меня с собой, единственное, что делает его уязвимым. - Монк одной рукой сняла с пояса бластер и навела дуло на Эвелин. Белокожая успела увидеть только острие иглы или шприца внутри, затем Клитемнестра убрала его обратно. - Особенности его организма не позволяют рассчитывать на какое-либо другое оружие.
Монк осторожно положила "монету" в карман.
- Это использовать не слишком безопасно. Ворон почувствует сигнал и сможет отследить нас. Может и не успеть, если на данный момент он занят. Это всегда успеется, госпожа Штрауб. - Темноволосая кивнула синтету-официанту и поставила свой недопитый сок на подставку. - План действий я расскажу, может, чуть позже. Теперь мне нужно знать ваши планы относительно господина Равена. Личный интерес может быть, знаете ли, разным...
...На огромном мониторе во всю противоположную стену вспыхнула очередная реклама. В который раз приглашались желающие принять участие в Смертельном Турнире. Желающие находились всегда.

Ле Глорье

Мужчина достал откуда-то из кармана аккуратно сложенную вчетверо бумагу и протянул её через столик. Принимая её, Джек коснулся рукой пальцев заказчика. Холодных, как лёд, и таких же твердых.
Поморщившись, наёмник развернул бумагу. Это оказалось фото, фото женщины с белой, как снег, кожей и бесцветными бровями. Лицо её могло бы сойти за лицо мраморной статуи, такой же невыразительной и мёртвой, как её собственное. Но Джек уже видел это лицо. Видел и мог поклясться - он не напутал, это действительно она.
Воробей вопросительно посмотрел на сидящего напротив мужчину.
- Эвелин Штрауб, - подтвердил его догадки мужчина. Металлические нотки в его голосе по-прежнему резали слух. - О её местонахождении я могу сказать вам пока что только то, что эта особа находится в этом секторе. Стало быть, всего три планеты и шесть планетоидов, не считая этой базы. Мне говорили о вас много хорошего, и, похоже, пришло время проверить, действительно ли это так.
Ворон поднес к губам бокал с вином, полный всего наполовину, но пить не стал. Помолчав несколько секунд, он поставил бокал обратно на подставку и облокотился о столик.
- Цена значения не имеет, - произнес он уже знакомую наемнику фразу. Так говорили многие богатые заказчики, цена для которых действительно не имела значения. - За её смерть ты получишь столько, сколько запросишь сам, и получишь вдвое больше, если доставишь её ко мне живой и... поврежденной.
По плотно сжатым губам скользнула тонкая усмешка, а затем Ворон поморщился и потер висок, точно испытывая дикую головную боль.
- Берешься?