Славянская Федерация

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Славянская Федерация » Прошлое » Вернуться домой


Вернуться домой

Сообщений 1 страница 20 из 48

1

Предисловие: всем игрокам сохранять спокойствие. Вас выбросило из вашего родного и любимого мира (любого, на ваше усмотрение, от ЧужойПротивХищника до Диабло) куда-то. Вы появляетесь в полуразрушенном, опасном замке и идёте, куда вам нравится. Описание замка, Леса, сёл, городов и разговоры с случайными (и не случайными) прохожими я вам обеспечиваю. Счастливого пути и удачи.

...Темный Повелитель сидел в тронном зале, опустив голову на согнутую в локте руку. Длинные чёрные волосы скрывали бледное молодое лицо; глаза  мужчины были закрыты. Темный Повелитель, Великолепный, правая
рука Короля, чёрный маг, был опустошен. Его собственная безграничная власть - то, к чему он стремился всю свою жизнь, богатство и слава не тешили более душу. Нет, он вовсе не продал её, как утверждали запуганные его Силой простолюдины - нет, вовсе нет. Безграничный потенциал, безудержная мощь... никто не может сравниться с Великолепным, никто не будет лучшим, чем он.
   Мысли текли вяло, он не мешал им. Воспоминания о тернистом пути познания, о друге-Короле, о себе самом отвлекали, не давая сделать последний шаг в бездну отчаяния. Он не боялся смерти, но и не собирался звать её раньше времени. Даже теперь.
   Великолепный открыл глаза и поднял голову. Бледное лицо не казалось красивым, взгляд чёрных проницательных глаз был страшным. Он поджал губы, выпрямляясь в кресле. Бояться было некому. Он отпустил всех слуг - они бежали из его замка так быстро, услышав приказ, что ему подумалось, будто кто-то из них владеет Порталом. Быстрее уйти было просто невозможно - замок стоял на скале, под которой плескалось Море, вокруг был Лес, пройти через который удавалось не каждому. Как удалось уйти слугам - он не знал. Раньше такого не было. Он старался быть справедливым хозяином. Просто на прошлой неделе случилось это.
    Погибла его жена.
    Проклятый остров. Она поехала туда помочь людям, живущим у самого основания просыпавшегося вулкана... он остался, потому что Королю была нужна его помощь.
    Сколько раз он проклинал себя, Короля, остров, людей? Вулкан проснулся и погубил целый остров. Где-то там погибла его жена.
    Великолепный поднялся и вскинул лицо кверху, закрывая глаза. Сегодня он попробует то, что не делал до него никто и никогда. Оживлять тела и даже возвращать души ему случалось. Но от его жены не осталось даже пепла, возвращать душу было некуда.       
    Согласно вере его Мира, там, куда попадают все люди после смерти, они обретают новые тела. Кто был грешен, вечно испытывает телесные и душевные муки, кто вел праведную жизнь - получают своё тело и душу и
живут безоблачно вечность. Она просто не могла попасть к грешникам. Быть может, нехорошо, что он собирается отнять у неё право на вечную жизнь, но иначе он просто не мог. Да, он эгоист. Да, ему самому место в царстве боли и мук. Быть может, чёрная энергия внутри него убила последние капли человечности и Света, но одно он знал точно. Он любил свою жену, безумно любил.
   Он отправится за ней туда, где не был ещё никто из живых, и добьётся того, чтобы ей разрешили вернуться. Живой, невредимой... и такой родной. Он заберет её с собой. Нужно только постараться и открыть Портал - туда...
...Воздух задрожал, заискрился, короткие разряды охватили все залы, коридоры, подземелья, башни... Замок мелко задрожал, наполняясь энергией страшной мощи, но Великолепный этого не замечал. Тело его было сплошным сгустком энергии, по стенам зала пошли глубокие трещины, пол дрогнул, многочисленные витражи зазвенели, разлетаясь на тысячи кусков. Лицо молодого мужчины побелело, по вискам катились крупные капли пота. Колонны, поддерживающие свод, зашатались, - замок крошился, не выдерживая такой энергии внутри себя.
   Он развел руки в стороны, широким жестом раскрывая грудь, и тотчас вся энергия, бродившая по замку Темного Повелителя, пришла в движение, концентрируясь в нечто невероятное, неземное, - сплошной поток энергии, энергии в никуда...
     Великолепный открыл глаза, взирая на открывавшийся Портал, и по его губам скользнула усмешка. Он знал, что у него получится. Не могло не получиться...
    Расшатанный свод рушился, теряя отшлифованные, с зеркальным блеском камни, и от страшного удара по голове и забытия чёрного мага не спасло ничто - все силы его были направлены на удержание Портала.
    Ужас успел мелькнуть в голове Великолепного до того, как тьма поглотила его сознание. Уже падая, он успел заметить, как единый Портал распадается на сотни других, поменьше, теряя энергию и силу, - и не сдерживаемый более его волей.
    Один из Порталов оказался рядом с бессознательным телом чёрного мага - и тотчас же его затянуло внутрь.
...Сотни и сотни Порталов рассеивались в пространстве, и из некоторых шли ужасы, которых этот Мир ещё не знал...

2

...ну, в общем, сижу, играюсь по сетке в Half-Life: Opposing Force. Карта новая, никто толком и не разучил. Местного "мега-снупера" довел уже до белого каления. Нашел себе местечко с арбалетом, фиг услышишь. Полный боекомплект собрал, надоело сидеть. Уже по телефону звонят, говорят, что я злостный кемпер и редиска. Ну я, стало быть, Desert Eagle вытащил и, пока обвинитель болтал со мной по телефону, засадил ему .357-ым прямо в шлем...

Пару мгновений не было вообще ничего. Влад очнулся, леда на холодном каменном полу. Болела голова, в ушах был какой-то странный гул. Первое потрясение он испытал, когда поднимался с пола. Руки были явно не его. Ноги тоже. Да и бело-зелено-черного камуфляжа отродясь не было. А "Пустынный Орел" с лазерным целеуказателем он вообще только в кино да игрушках видел. Но тем не менее держал его судорожной хваткой. За спиной висело еще какое-то оружие. Как оказалось, тот самый магазинный пятизарядный арбалет. По карманам разгрузочного жилета были распиханы магазины с болтами и обоймы к "Орлу". На поясе висел нож.Хороший такой, десантный, острый и тяжелый.
- Вот блин... Попал, так попал... Спокуха, тока бэз паники...
Влад походил минуты две, привыкая к телу. Тело было ростом метра под два, тяжелое, накачанное... в общем, натуральный десантник с десятилетним стажем.
-Теперь можно и осмотреться подетальнее...

3

Tomcat
Перед глазами всё ещё находившегося в шоковом состоянии человека мелькали мелкие пульсирующие точки и ощутимо пахло озоном. Волосы человека мгновенно наэлектризовались от подобного напряжения - ощущения были не из приятных. Он, очевидно, находился в каком-то подземелье, было сыро и очень холодно. Грубо отесанные камни были в трещинах, царил полумрак. На полу, где он появился, был огромный выжженный круг оплавленного камня - и всё. Выход из огромного каменного зала, в котором он оказался, был только один - узкая винтовая лестница, ведущая наверх. Три двери, находящиеся в зале, были распахнуты и вели в какие-то коридоры мрачного, как и всё вокруг, вида.
Откуда-то сверху что-то глухо и утробно завыло, послышались глухие удары и чей-то протяжный вой, следом за этим пронзительный человеческий крик и странный хлюпающий звук.

4

...честно вам скажу, ребята,  не знаю, как рефлексы, они-то у меня, как в игрушке, но нервы сдали...

Сначала Влад впал в ступор. Минут на пять. В голове за это время промелькнула только одна мысль: "Это вам не в первую кваку ночью в наушниках..." Когда оцепенение прошло, он рванул в тот угол, из которого были видны все три входа, но не рассчитал траекторию рывка, поскользнулся на каменном полу и упал. Поскольку весил он тут без малого центнер, то падение получилось весьма и весьма громким и неприятным. Влад отключился.

5

Tomcat
Наверное, именно отсутствие сознания спасло его от сумасшествия. По замку раздавались дикие крики, вопли и рёв, непонятное гудение и страшный шум. Так продолжалось довольно долго, но теперь звуки доносились всё глуше и глуше. Очевидно, те, которые были поблизости, принялись искать выход. Или более удобные места в замке. Не исключено, что многим понравятся подземелья.
Сверху, оттуда, куда уходила вверх винтовая лестница, слышалось мерное чавканье и утробное урчание. В перерывах между скрежетом чьих-то челюстей слышалось удовлетворенное сытое рычание.

6

Второе пробуждение было гораздо больнее. Болела не только голова, но половина костей во главе с нижней челюстью. Выдав малый боцманский загиб вперемешку с тихими стонами, Влад встал и посмотрел под ноги.
"Офигеть. Так и знал, что если что и случится хреновое, так обязательно со мной".
Оказалось, он упал аккурат на чей-то скелет, чем, собственно, и была вызвана такая реакция. Скелет был вполне свежий, денька три всего лишь. С кучей всякого железного хлама. Челюсть совершила жесткую посадку на окованный край щита, который валялся под скелетом.
"Ну нафиг. Так, прикинем обстановку. Я очутился черт знает где, черт знает как и в черт знает чьем теле. Наверху кто-то трапезничает, я пойду в качестве закуски на счет раз. Или не пойду".
Влад взял в руки арбалет и как можно тише начал подниматься по лестнице, внимательно оглядываясь по сторонам.

7

Tomcat
Лестница кончилась неожиданно. Человеку пришлось довольно долго красться по крутым каменным ступеням, и он уже явственно ощущал более теплый, нежели внизу, воздух. На ровной площадке спиной к нему сидело...
Если бы это не было повернуто к человеку тем, что должно было именоваться спиной, ему бы арбалет явно не помог.
Вместо кожи у существа была настоящая броня, пробить которую казалось невозможным, длинный хвост с металлическими шипами опасно покачивался из стороны в сторону - легкое движение такого вот отростка, и центнер веса мог бы улететь далеко... Тварь склонилась над чем-то, и вновь раздалось утробное урчание и удовлетворенное чавкание. Монстр чуть провернулся, и теперь можно было видеть безвольное, обескровленное тело того, чей крик Влад слышал не так давно. Или, точнее сказать, той.
Лицо мёртвой девушки казалось абсолютно спокойным, светлые волосы падали на рану на лбу, ставшую для неё, очевидно, последней. Её плоть и пожирала тварь.
Каменный пол вокруг был залит красной кровью - кровью убитой девушки, и чем-то зеленым, от чего плиты всё ещё дымились. Тварь была ранена, но, похоже, не особо.
В стороне валялся так и не выполнивший своё предназначение лазерный бластер убитой.

8

...и тогда я впервые подумал, что пришла северная лисичка ака песец...

"М-да... ну и зрелище. Терпи, козак, атаманом будешь. Не стерпишь, сделают отбивную по местному рецепту. Ну ты, скотина, хоть бы хвост подняла, чтоб я тебе клизму вставил. Ядуха на всю органику действует только так. Цианид, блин, или что-то вроде тетраэтилсвинца, только не летучее".

Мысленно повторив на этот раз большой боцманский загиб, Влад очень медленно и аккуратно пошел вниз.

"Если это местный монстр, то и мочить его нужно местными способами. Посмотрим, что там в подземелье валяется или водится. Вдруг еще уйдет куда подальше..."

Дойдя до места своего появления, он машинально потянулся за сигаретой. От увиденного зрелища ноги дрожали и подкашивались. На его удивление полупустая пачка и зажигалка оказались при нем. Закурив, Влад медленно сел на пол и тихо, но глубоко вздохнул.

...да, ребята, курение - это яд. Но иногда очень уж полезный яд...

Перекур окончился.
"Надо выбираться отсюда. Нафиг. Вдруг еще кто живой есть?"
Влад осторожно вошел наверх.

Отредактировано Tomcat (2006-12-08 22:37:16)

9

Tomcat
Твари на месте не оказалось. Девушки - тоже. На её месте была не слишком приятная на вид лужица слизи и какой-то органики, которое нельзя было назвать даже останками человека.
Влад находился в коротком коридоре с двумя дверьми, обе были чуть приоткрыты, и за одной из них был свет. Лестница уходила дальше вверх, и оттуда веяло холодом.
Было тихо, отдаленные глухие звуки и рокотание уже не были столь потрясающими для сознания, сколь прежде. Если здесь это было возможно сделать, то человек начинал привыкать.

10

"Была не была... вдруг еще кто есть в живых?"
Он пошел наверх, стараясь не шуметь и оглядываясь по сторонам.

11

Tomcat
Лестница была длинной. Если бы не было жаль усилий, которые он потратил, поднимаясь, то он бы наверняка решил вернуться. Сколько времени он поднимался, сказать было трудно, но даже столь сильное тело, каким он сейчас располагал, уже устало. Лестница упиралась в единственную, обитую железом дверь, которая на данный момент была открыта. За ней была видна широкая плоская площадка, над плитами которой стелился туман. Это, похоже, была одна из башен этого поистине огромного замка.
За каменными зубцами площадки был обрыв, пропасть, разверзавшаяся внизу, была поистине пугающей. Зато отсюда был прекрасный вид - на бесконечную гладь Моря с одной стороны, и столь же бесконечные просторы Леса с другой. Больше ничего видеть было нельзя. Очевидно, к замку было лишь три пути - с моря, и в этом случае пришлось бы подниматься по обрыву, на котором стоял замок; и со стороны Леса - самый, похоже, приемлимый вариант. Третий путь - по воздуху.

12

Влад буквально спиной почувствовал чей-то взгляд. Оборачивался он медленно, не желая верить. В нем ещё жила детская надежда: не видишь - невидим.
Дверь к площадке была открыта, через неё и пробралось, очевидно, следом за ним существо.
Влад сглотнул и начал поднимать дуло "Пустынного Орла", уже понимая, что не успеет.
Чужой прыгнул.
...Дверь захлопнулась.

13

Вильгельмина Торнейхолд ненавидела болото, комаров, ивняк, каменистые дороги, ведущие к дому деревенского солтыса, весь этот край, словно въевшийся в плоть и кровь. Крестьяне отвешивали девушке учтивые поклоны - как же, донька самого властителя местной деревни и земель в округе на десять миль - принимаясь за прерваные занятия как только мерин Вильгельмины проходил дальше по дороге. Спелые хлеба волновались золотыми дугами, прижимаемые теплым ветром к земле. Пахло поздним летом, травами, нагретыми камнями. Мазель Торнейхолд тронула бока мерина каблуками, принуждая животину идти быстрее, до дома оставалось всего немного, а она ехала одна, пренебрегши советом отца взять провожатых. В местных краях пошаливали разбойнички. Особливо же выделялась промеж лесной братии некая Каля-Разбойница. Солтыс, отец Вильгельмины, пообещал награду в двести оренов за голову девки, и три сотни монет за живую Разбойницу. Только вот подворье деревенского старосты не ломилось от желающих быстро обогатиться: Калю знали как девку нрава крутого, вспыльчивую да на расправу скорую. Разбойничала она на большаке,однако-ж честь да совесть знала, не трогая простой люд.
Вздохнув, Вильма повернула голову, прикрыла глаза ладонью. В золотом пшеничном сиянии черной каверной выделялось тело. Подогнав лошадь, девушка подъехала ближе. Перед ней, раскинув руки, лежал мужчина. Длинные черные волосы спутались, частично скрывая бледное лицо. Девушка задумалась: по виду мужчина казался не местным - никто в их краях не носил одежд, что скрывали тело лежащего человека - был еще молод, но не слишком красив, и совершенно точно, находился без сознания. Вздохнув,  дочь столтыса спешилась, присаживаясь рядом, отвела темные пряди с лица, протянула руку...
-Так-так! - Раздалось вдруг рядом, совсем близко.- Энто что у нас такое тут деется?
Обернувшись, Вильгельмина увидела еще одну девушку, с любопытством рассматривающую лежащего человека. Коричневая курточка из оленьей кожи, зеленый берет с фазаньим пером, кожаные же штаны и свернутый в кольцо кнут, прикрепленный к поясу, выказывали привычку жить лесной жизнью.
-Не боись, мазелька, - ухмыльнулась девушка, подходя поближе, - не трону. Стал быть, мы обе этого человека заприметили? Ну и как, жив? По щеке похлопай! Иль сердчишко послушай, а то толку от твоих гляделок?

14

Вильгельмина покорно хлопнула молодого мужчину по щеке, но прежде, чем её ладонь коснулась бледного лица, тот открыл глаза. Неожиданно посмотрев прямо на неё. Невыносимо острый, пронзительный взгляд в центр зрачка заставил Вильму шатнуться назад, торопливо шепнув несколько хранительных заклинаний.
    Коротко застонав, мужчина с трудом сел, опираясь одной рукой о землю, вторую прислоняя к голове.
    Девушка в кожаных штанах с интересом склонилась ниже, разглядывая человека. Он был стройного, даже худощавого телосложения, на бледном лице выделялись только глаза, чёрные и живые, которые из-за отсутствия других жизненных красок казались огромными. Длинные чёрные, как вороново крыло, волосы падали за плечи, в капюшон длинного чёрного плаща.
    Человек выглядел странно. Черная рубашка, черные перчатки до середины локтя, чёрные штаны, заправленные в высокие сапоги из небычно гладкой, блестящей на солнце кожи; и длинный чёрный, с кроваво-красным, бордовым подбоем плащ с большим капюшоном, в который мужчина при желании мог бы завернуться без особых усилий, сразу выдавали в нем человека чужого, непривычного в землях Торнейхолдов. Вильгельмина сказала бы, что это путник, проходивший мимо - вот только ничто в нем не выдавало такового. Даже если предположить, что его ограбили разбойники, утащив мешок с пожитками, - то почему эти разбойники оставили без внимания богатую одежду мужчины? И с чего бы путник выглядел так непривычно роскошно? Ну то есть, Вильгельмина не назвала бы его облик придворным, и всё же и необычная ткань, и мастерская отделка, и чистота одежды указывали на богатое происхождение молодого мужчины.
     Он пробормотал что-то, и девушка в курточке присела рядом на корточки, с неменьшим любопытством прислушиваясь к его словам.
  - Ничего не разобрать, - поделилась откровениями она. - Видимо, чужеземец.
  - Он ранен, - осторожно заметила Вильма, не решаясь прикоснуться к окровавленному виску и затылку. Мокрые от крови черные волосы с одной стороны головы свисали слипшимися прядями. Казалось, мужчину очень сильно приложили обо что-то головой.
    Человек поднял глаза вначале на одну девушку, затем на вторую. Бледные губы сжались плотнее, вытолкнув только одно слово:
  - Андромеда?..
  - Чего? - хмыкнула одна.
    Некоторое время мужчина молчал, затем устало выпрямился, тотчас пошатнувшись от слабости.
  - Где я? - выдохнул он, на этот раз на том языке, на котором они могли его понять. У него оказался странный голос. Вильма подумала, что он был приятный и опасный одновременно. От обладателей таких глуховатых, негромких голосов не следовало ожидать ничего хорошего.
  - Земля Солтыса Торнейхолда, моего отца, - ответила Вильгельмина.
    Вторая девушка хмыкнула. Молодой мужчина с недоумением огляделся, осматривая пшеничные ростки так, точно увидел их в первый раз в жизни. Снова посмотрел на девушек.
  - Ты кто, парень? - задала вопрос та, что была кнутом у пояса.
    На этот раз человек молчал даже больше. Наконец вздохнул, отводя руку ото лба. От виска тянулся размазанный красный след.
  - Ничего не помню, - наконец выдохнул он. Добавил несколько быстрых слов на незнакомом языке, Вильме показалось - выругался. - Ничего не помню... - устало повторил он, прикрывая глаза.

15

-Ить, язви тебя душа, - ухмыльнулась незнакомая девушка, присаживаясь рядом. Темные глазищи обшарили лицо мужчины, губы расползлись в жалостливой улыбке,  - так ты, не помнишь совсем ничего? Слушай, мазель Торнейхолд? - Позвала девушка. - Надо лошадь подогнать: нехорошо его тут оставлять, отвезем до ближнего ключа, отмоем, а там своди его к солтысу, решить кто таков и что с ним делать. Говорят, в здешних местах разбойники свирепствуют, может он им попался?
- Ты... - Дочь солтыса не привыкла слушать указания. Вильгельмина обычно отдавала их сама, не обращая на домашних челядинцев внимания. - Я тебе не крестьянка!
- Но сердце у тебя есть?
- Есть, - неохотно буркнула девушка, рассматривая мужчину. Выглядел тот и впрямь богато, точно какой комес или барон.
- А я, провожу вас, - добавила через плечо девушка в курточке, - хотя бы до Гремящего Брода. Там недалеко уже до деревни, только поторопись, ему помощь нужна, вон какая рана на голове!
Поджав губы, Вильма  поймала затянутой в перчатку ручкой повод мерина, подтягивая заупрямившуюся животину поближе. Всегда спокойная лошадь скалила желтые зубы, косила фиолетовым глазом, шумно втягивая воздух бархатными ноздрями.
- Тише ты, - прикрикнула на мерина девушка, похлопывая лоснящуюся шею животного, - он вообще смирный.
-Видать кровь почуял, перепугался, - сказала девушка с кнутом, доставая из кармашка курточки чистый кусок холста, сняла с пояса флягу с водой, - возьми, добрый человек, вытри кровь.
Мужчина непонимающе уставился на светлый клочок  в руке, оглядел горизонт, вздохнул.
- Звать тебя как? - Спросила Вильма Торнейхолд, оглаживая морду мерина. Черные глаза впились в землю, словно отыскивая ответ.
- Не помню, - едва слышно проговорил незнакомец, - и этого...тоже не помню...
Девушки переглянулись, пожимая плечами.
-Без имени никак нельзя. - Убежденно произнесла неожиданная попутчица Вильмы, запуская пятерню в волосы. Рыжая, чуть растрепанная  коса выбилась из под берета с пером, спадая на спину. – Меня зовут Мели, а это…
-Вильма Торнейхолд, - чуть помедлив, произнесла дочь солтыса.  – Как же нам тебя звать? На крестьянина не похож, одежда справная, по виду не из тех, что спину гнут от зари до зари.
-Зовите как придется, - устало произнес мужчина, вновь прикрывая глаза.
-М…. – задумалась Мели,  - может…Леоидирном или Невелленом?
- Он на эльфа не похож, - заметила Вильма, придерживая поводья, - давай…может...Велегором  назовем?
-Слышишь, добрый господин? – поинтересовалась Мели. – Покуда не вспомнишь своего имени настоящего. Так оно будет по-людски, - тихо прибавила девушка, - по законному. Ну, где лошадка? Вставай, Велегор, надо тебя к воде отвезти, а затем в деревню поедем. Солтыс у нас добрый, не чета городскому войту с его стражниками.

Долго ль, коротко ли, а  так получилось, что вскоре вывела дорога небольшую компанию к поляне и холму, у самой кромки леса. Велегор покачивался в седле, по обеим сторонам шли девушки, придерживая стремена. У небольшого ручья им удалось смыть кровь с лица и головы мужчины и напоить его. Потихоньку незнакомец приходил в себя, во всяком случае, поглядывал по сторонам чернющими глазищами с все больше возрастающим интересом.
- Что это? – Вздрогнула Мели, останавливаясь на шаге. На деревьях затрещали сороки, распуская хвосты. Сорвались, закружили, вспугнутые криком, оставляя путниц наедине с ветром, простором и мучительным воплем, вторично прозвучавшим из-за холма. Пришпоривать разгоряченного мерина не требовалось. Девушки не отставали, торопясь со всех ног за лошадью Вильмы.

По ту сторону холма Велегору удалось осадить коня. Вильма Торнейхолд охнула, прижимая руку к губам.  На жухлой траве, густо покрывающей подножье холма, барахталось по меньшей мере три человека. Оружие  и нехитрый походный скарб валялись тут же, чуть поодаль,  позабытые в пылу борьбы.
-Навались, робяты!
Плотный, коренастый толстячок с багровыми щеками, окаймленными черной бородкой, хрипя и скалясь точно бешенный пес, занес над головой кулак, неловко ткнув в извивающиеся тела.
-За ноги хватай! За…А, курва! – взвыл другой голос. Из извивающейся путаницы рук и ног вынырнул тощий тип, с золотушным лицом, одной рукой  держась за красное точно редис, опухшее ухо.  – Держи ноги!
В самой середки свалки зашевелилось. Коротко хекнул бородач, ухватывая обеими руками обтянутую штанами ногу без сапога, угодившую ему в живот.
-Щука! Грызь! Держи крепче! – Скомандовал толстяк, щедро отвешивая тумаки невидимому участнику драки. – Кусается! Нут-ко, Щука, ткни ей в зубы кнутовище! Ишь, курва, сопротивляется! Ничо, будет тебе наука. Юбку на голову, да отходить как след!
-Брок, она ж в штанах, – доложил Грызь, изо всех сил скручивая и придавливая кого-то коленом. Свалявшиеся соломенные волосы прилипли к мокрому лбу мужчины.
-Стягивай, чего ждешь, собачья твоя душа! –  Тощий тип перехватил ногу повыше, усаживаясь на колено; руки зашарили по поясу, возясь с ремнем. Два других подельника ругались, удерживая отчаянно бьющееся тело. – Ерзает, словно ей улитка меж полужопками заползла…п-паскуда…
-Давай, робяты! – Рявкнул чернобородый. – Чуешь, змеюка, чем пахнет?!
    Не сдержавшись, Мели  кашлянула. Куча замерла. В следующий миг борьба возобновилась с еще большим пылом. «Робяты» коренастого подняли головы, меряя сидящего на коне странника настороженными, недобрыми взглядами.
-Не помешаю? – Спросил Велегор, рассматривая троицу. Взгляд опустился ниже. Прижатая к земле, с втиснутым меж челюстей кнутовищем, в распахнутой курточке из оленьей кожи, на него смотрела девушка. Рука Грызя сжимала ей горло.
-Что ж это у вас тут? – Мужчина  осмотрел разбросанные вещи, отмечая не самого лучшего качества мечи без ножен, воткнутые в землю, палицу и шестопер, какие предпочитали использовать в сельской местности. Взгляд мужчины вернулся к девушке.
Толстяк, названный Броком, осклабился. Шатаясь по городам чернобородый перевидал предостаточно благородных господ и прочего люда, чтобы с ходу составить представление о  невольном свидетеле потасовки.
-Разбойницу поймали, милсдарь. – Заискивающим тоном проговорил Брок, подымаясь с колен и отвешивая поклон. Подельники навалились на предмет обсуждения всем весом, не давая пошевелиться. - Здравия, мазель Торнейхолд! Мы вашему батюшке верой и правдой...ага...все-ж солтыс... - Прибавил мужчина, кланяясь Вильме. -У, чертово отродье, –  зло зыркнул Брок, –  Сколопендра, сучье семя. Уж такая паскудница! Надыть войт приказал доставить живой али мертвой. Стал быть доставим, токмо грех паскуде ентой сначала не показать, кто в краю хозяин. Урок преподать. Ей та все одно на шибенице с ветром плясать,  а робятам хоть удовольствие будет.
Улыбка коренастого стала еще шире. Подмигнув мужчине, Брок  бочком придвинулся к хрипящему под рукой Велегора мерину.
-Господин, вы не сомневайтесь, – маленькие поросячьи глазки толстяка масляно заблестели, –  ежели вашей милости охота, то мы могём и того…Девка справная…Все выдержит… А коли нет…Войт и за мертвую наградит. Шибко у него зуб большой на енту мерзоту. А нам, опять же…немного надо…Оходить раза по два…Ну три – самое большее. Робяты подержут, а то и зубы можна ей выбить, если вы охотник до таких удовольствий,  иначе кусается, зараза. Только…Ежели вы того…ну первым хотите быть…Ну, стал быть немного вознаградить бы…немного, сойдет и одна серебряная крона…а то ждите очереди… После меня будете, ежели не особо брезгуете. Мне то все одно енту падаль когда как охаживать, только бы почуяла. А вы поглядите, какова девка…загляденье…
Мужчина молчал, рассматривая «щедрое предложение» Брока. Девушка залилась румянцем – Грызь перестал душить её, так что теперь она часто и коротко дышала – стоило его взгляду подняться от пояса до шеи. Грязная рука Щуки услужливо раскинула в стороны полы курточки, показывая «товар лицом». Разодранная от горла до пояса рубашка мало что могла скрыть от взглядов мужчин. Говорить девушке не давало кнутовище меж зубов, но глаза…Они сказали больше чем слова, впившись в его взгляд, стоило ему ответить на отчаянный призыв её глаз.

Отредактировано Vintro (2008-03-29 09:41:43)

16

- Промеж ентой сукой да войтовой дочкой конхфликт вышел. Велено, как  доставим, показать ея благородной мазели Кшысе. Ну, войтовой доньке, для опознания, так сказать. А тама ужо и на шибеницу. Слышь, красотуля? Недолга те осталось землю своей паскудной особой изгаживать. У, змейство зеленоглазое!
  - Как вам удалось её поймать? - поинтересовался Велегор, задумчиво поглаживая холку лошади. -  Разбойница, значит осторожная должна быть. Каждой тени стеречься, и не одна ходить.
  - Дык то проще всего оказалось! - просиял Грызь, оторвавшись от девичьей ножки, которую с превеликим рвением лапал последнюю минуту.
  - Опять правда ваша, милсдарь мой, - кивнул Брок. - курва ента, Сколопендра, стал быть, ни одного убогого не пропустит. Чует, сучья мерзость, коли кому помощь стребуется. Странно, а милсдарь мой? На большаке лютует, обозы потрошит, ручонки не то что по локоть - по самые подмышки в кровишше искупала, ан как узрит каво в бедствии, так тут как тут. Токмо на пути не стой. Иначь посечет. Тьфу, выползень поганый.
     Сплюнув наземь, Брок хрустнул суставами пальцев, сжимая кулаки. Поднявшееся желание дать пленнице хорошего пинка прямиком в лицо, желательно  пор носу и глазам, удалось сдержать с трудом. - Так вот, помотались мы тута с робятами, поспрошали  где да што, выследили стал быть. Грызь у нас за увечного пошел, даром чтоль здоров что твой боров на откорме. Пострадал токмо малёхо - пришлось яво в бочину ножиком пырнуть. Для пущей достоверности. Лёг, значицца под деревко ровно мертвяк, кровь на одежде, все как полагается. Мы в засаде со Щукой, стережем. А когда она к нему подобралась - пождали мы немало. Осторожная она тварь. Мы уже и с задами нашими отсиженными проститься успели, ан нет, глядим идеть. Ну вроде убедилась, что все тиха, Грызь та еще и постанывать стал, склонилася она к нему, тут мы и поспели. Грызь наш, «покойничек» ея в охапку облапил, мы сверху. Съездил я ей по башке оголовком меча, да виать крепка у ейной черепушки кость, так што пришлось оружье побросать да так скручивать. Вот так оно и было,
     Молодой мужчина некоторое время молчал, глядя в глаза разбойнице. Потом приподнялся на стремене, перебросил ногу через седло, спрыгнул на землю. Постоял миг без движения, глядя перед собой, потом шагнул к приподнявшемуся при его приближении Броку, шагнул близко, так что и локтя между ними не было. Главарь недоверчиво хмыкнул, посмотрев в блестнувшие на миг, и погасшие чёрные глаза.
  - Бегите, - без улыбки посоветовал ему Велегор, глядя снизу вверх на нависшего над ним мужчину. - Сами доставим её к войту.
     Брок хотел было ответить, мол, не было такого уговору, милсдарь, но вдруг почувствовал, как по телу поползли холодные змеи, точно холодом зимним повеяло. За его спиной приподнялись то же ощутили Щука и Грызь, невольно переденув плечами от внезапной прохлады. Яркое полуденное солнце вдруг скрылось под набежавшими откуда-то тяжелыми облаками, на поляне стало сумеречно, точно перед дождем.
  - С чего бы это, - кашлянул Брок, зло блестнув глазами. Стало страшно, так, будто очутился в темном лесу наедине с чудищем, точно на кладбище в центре хоровода упырей оказался. Неожиданный страх, почти ужас, сковал сердце главаря, в то время как он выталкивал из себя новые слова, пытаясь справиться с мороком, - мил-сдарь, нам девку вам отдавать? Поди, не справитесь... А мы уж как-нибудь... сами, - не миг даже через внезапный животный ужас в глазах главаря мелькнула похоть.
  - Не отступишься? - Велегор вдруг придвинулся ещё ближе, сделал неуловимое движение рукой, положив ладонь прямо на сердце Брока. Главарь сглотнул, вдруг поняв, что парализовал его взгляд черных глаз, не давая ни двигаться, ни ответить, ни стряхнуть неожиданно тяжелую, как гранит, руку с сердца.
  - Эй, да ты чего... - даже приподнялся Щука. - Мы ж с тобой по-честному, мил-сдарь, а ты уж лишнее на себя берешь! - в голосе мужчина послышались явные нотки угрозы.
  - Вижу, - не обращая внимания на окружающих, произнес Велегор. - Не отступишься. Но я говорю тебе: остановись, - Велегор вдруг резко отнял руку от сердца, шагнул обратно к Вильме и Мели.
  - Ах ты... - выдохнул Брок, почувствовав, как на миг отпускает его страшная тяжесть, легшая на сердце. - Колдун! Нечисть болотная!
     Яростно блестнув глазами, главарь шагнул к стоявшей впереди троице, потянувшись за оружием. Вильма негромко вскрикнула, глядя на приближавшегося разъяренного мужчину, Мели непроизвольно сжалась.
     Велегор улыбнулся.
     Брок вдруг вздрогнул, не доходя шага до молодого мужчины, и, захрипев, схватился одной рукой за сердце. Вторую он протянул к невысокому человеку в черном, спокойно смотревшему на него. Уже сверху вниз. Брок рухнул на колени, под ноги Велегору, захрипел протяжно, судорожно цепляясь побелевшими пальцами за сердце, и упал на спину, раскинув руки.
  - Ты... - Щука приподнялся, выдернул из земли меч, с запоздалым пониманием посмотрев то на бездыханного главаря, из приоткрытого рта которого стекла пенистая слюна, то на незнакомца. - Чаклун! Грызь, бросай девку! Чаклун!
     Велегор вдруг качнулся вперед и в сторону, за спину Щуки, выдернул из земли второй меч, и тотчас, без малейшего перехода, одним широким, красивым движением опустил клинок сверху вниз на неуспевшего подняться Грызя. Раздался хруст шеи; кровь брызнула на лицо разбойницы, тотчас оттолкнувшейся от мертвого тела, выбираясь из-под его тяжести.
    Щука обернулся, сумасшедшим взглядом посмотрев на мертвого, окровавленного товарища, зарычал, бросаясь вперед, с отчаянно-злым криком. Велегор не стал тратить лишних движений, поднырнув под удар, и вонзив клинок в незащищенный живот мужчины. Грызь выпустил свой клинок, завыл, падая на колени, пытаясь вырвать меч из живота. Упал на бок, дергаясь в последних судорогах.
    Велегор шагнул в сторону, поворачиваясь спиной к трем девушкам. Длинный чёрный плащ колыхнулся вслед за движением, скрывая фигуру мужчины. Мели присвистнула. Мужчина сражался, как дворянин. Как бы ни были искусны эльфийские лучники и фехтовальщики, как не мрачны в своем древнем искусстве подземные карлы, как ни люты в схватках одним им известными приемами тролли, как, наконец, не изощрялись наемники, мастерство человеческих дворян не мог превзойти никто. Рыцарь, неважно, вооруженный ли вообще, неизменно выходил победителем из любой схватки, разве что если противник не превосходил его числом в немыслимых размерах. Велегор не был похож на дворянина. Но знал, очевидно, все их секреты.
  ...Легкий утренний ветерок теребил светло-каштановые, коротко подстриженные рыжевытые волосы, холодил молодое, красивое лицо баронета Золтана Энросского. Солнечные блики отражались в изумрудно-зеленых, чистых глазах. Лишь губы его были плотно сжаты, что не давало его лицу, несмотря на правильность и тонкость благородных черт, какзаться по-настоящему красивым.
  - Ну что, друг? - Золтан улыбнулся стройному волшебнику, без интереса рассматривавшему меч в своей руке. - Учиться будем? Только без твоих штучек, иначе ничего путного из учения не выйдет. И дай мне слово, что то, чему тебя научу, останется меж нами...
  - Поехали, благородный, - кивнул черный маг...

     Велегор тихо застонал, прикладывая руку к голове. За его спиной зашевелилась разбойница, послышались неуверенные движения его спутниц. Он надеялся, что дальше разберутся без него, но что-то ему подсказывало, что теперь выпутаться так просто не удастся. Он действовал, доверившись памяти тела, доверившись ощущениям и внутреннему чутью. Но теперь...

17

Оставшаяся без внимания девица столкнула мертвеца, поднялась на ноги, запахивая курточку на груди. Окинула оценивающим взглядом спину Велегора. Склонилась на кучкой скарба, сваленного у холма ныне мертвыми Броком, Грызем и Щукой.
    Немного отступив, следует сказать, что народ в тех местах, отправляясь из одной деревни в другую,  уделял не так чтоб много внимания вооружению – все ж таки не город, с его оружейными и кузнями – но и без самого малого в путь не пускался. Обычным считалось взять с собой в телегу, или так на пояс повесить дубину поувесистей, пару ножей, да на пояс привесить хорошо отточенный серп. Последним кметы владели виртуозно: сказывалась многолетняя практика обращения с этим орудием сбора урожая. И какая разница, что серпом одинаково легко можно срезать как колос, так и жизнь? На большаке или в глуши каждый за себя, если ума не хватит собраться в группу или ехать обозом. Все ж таки чуть спокойнее. Более зажиточные (или более осторожные) обзаводились шестоперами и мечами. В ходу так же были цепы, а иногда какой кметок, после посещения города, насмотревшись тамошних обычаев, да переглазев на сотню-другую путников-странников, цеплял на себя  саблю или палаш, вызывая у соседей столько же насмешок и шуточек, сколько тайных завидок. И не беда, если сабля или палаш, прежде чем занять почетное место на стене кметского дома, аккурат над постелью хозяина, покидал ножны от силы несколько раз за год по серьезному поводу. Горячие головы хватались за оружие по десятку раз на дню. Главным образом из чистого бахвальства.
     Размышления мужчины  прервались довольно бесцеремонным образом: позади сухо щелкнул кнут, заставив мерина заплясать на месте, взбрыкивая задними ногами и прижимая уши. 
Девушка подошла ближе, сматывая в кольца кнут, коим совсем недавно ей же самой затыкали рот. ЛОдашь храпела, косясь фиолетовым глазом, вскидывал голову, скаля длинные желтые зубы.
-Справная у тебя хватка, милсдарь рыцарь, – похвалила девушка. Белая полоска зубов блестела на перепачканном лице, контрастируя с  зеленющими, точно у кошки, глазищами. – Прости, не благодарила, теперь вот говорю. А энто у нас тута мазель Вильма? А этта кто? - Девушка уставилась на Мели, нехорошо щуря глаза. Вильма Торнейхолд растерянно переводила взгляд с одной девушки на другую.
    Курточку разбойницы, как ей сперва показалось чистого коричневого цвета, покрывали зеленоватые разводы, видимые глазу, стоило лишь девушке изменить положение тела. В лесу, среди деревьев и кустов, ту было бы трудно разглядеть. Одежда идеально подходила, чтобы скрыться от глаза. Не отводя взгляда от Мели, девчонка устроила кнут на поясе, перед тем заботливо осмотрев рукоять.
-Грязное оружие, –  произнес мужчина, втыкая лезвие меча в землю. Девушка услышала. Глаза зажглись озорным огоньком, губы дрогнули. Оброненная фраза послужила сигналом к беседе.
-Эт почему ж так? – удивилась она, рассматривая мужчину. Как успела заметить Вильма, кроме кнута недавняя пленница обзавелась луком, покачивающимся за плечом, и светло зеленым мягким беретом, с золотисто-красным фазаньим пером. На поясе висел меч в кожаных ножнах.
-Нечистое, – отрезал Велегор не желая пускаться в объяснения. Доводилось ему видать, что творит боевой кнут. Меч можно отбить, от цепа – уклониться или принят удар на щит. Но от кнута, обращенного против пешего воина, в простом кожаном доспехе уйти сложно. Особенно от кнута, чей хвост утяжеляют свинцовые бляшки. Он слишком хорошо помнил, как выглядят конечности после соприкосновения с этим оружием. Содранная кожа и рассеченное до кости  мясо – пустяк, легкие раны. Настоящие мастера дробили одним ударом кости, захватывали и опрокидывали наземь. К счастью, таких мастеров было не много.
-Дак на большаке не разглядишься особо, чистое аль нет оружье, – пожала плечами девушка. – Вы, милсдарь не поверите, если скажу, сколько тута в свое время народа полегло от деления оружья на доброе и дурное. А в конце концов все едино – и то и другое жизнь отымают.

Вильма ошиблась, первоначально посчитав девушку простой кметкой. Не высокая, но и не низкая, подтянутая, двигается легко, упруго. Да и черты лица гораздо тоньше чем у сельских. Приглядевшись повнимательнее, солтысова дочка  утвердился в догадке, готовая проставить узду коня, если в жилах девчонки не течет разбавленная кровь иных, старших существ. Скорей всего дриады. Четвертинка наверняка. Хотя может и  половинка, стоит повнимательнее  рассмотреть глазищи, усыпанный веснушками-солнышками нос и тяжелую каштановую косу, перекинутую через плечо, полную набившегося сора и листиков после недавней борьбы с подельничками-ловцами.
-А ты все-таки разбойница?  - Спросил Велегор, глядя как  Мели отступает от девушки. Вильма нахмурилась, сравнивая неожиданных спутниц. На обеих были надеты почти одинаковые курточки, одинаковые береты с пером. Даже глаза и улыбка была одна на двоих.
Девица легко обошла мерина, остановилась перед мужчиной, стягивая  с головы беретик. Мазнула по земле щегольским пером, отвешивая Велегору почтительный поклон, в коем почтительности не набралось бы и на грош.
-Стал быть, она и есть. –  Блеснула улыбкой, возвращая берет на место и лихо заламывая его набок.  – Аль не похожа?
-Имя есть?
-Конечно. –  Кивнула девушка. – Как не быть? Всякому человеку и зверю имя имеется. На большаке да на трактах меня Сколопендрой величают. Но то больше для охфициозу. Так скать громкое звание. Свои же, да люд обычно Калей кличут. Каля-Разбойница.

18

-А вот ты кто такая будешь, мазелька? - Обернулась к Мели Сколопендра.
Девушка растерянно оглянулась, бросая умоляющий взгляд на Вильму, подалась было к Велегору. Каля лаской метнулась вперед, преграждая путь. Зеленые глаза сверкнули, меч пополз из ножен.
- Одежа моя, берет, даже улыбка паскудная, - задумчиво проговорила Разбойница,  - сестер у меня отродясь не было! Кто-ж ты такая, красотуля? Держу пари, кнут у тебя не настоящий!
Клинок сверкнул на солнце, вырываясь из простеньких ножен. Не успела Мели вскрикнуть, как острое лезвие коснулось горла девушки, отражая солнечные зайчики. Закутанная в плащ фигура задрожала, тонкая рука взлетела вверх, протягиваясь к Сколопендре. Лицо подернулось дымкой, глаза потемнели, из губ вырвался горестный стон.
- Не убивай! - Взмолилась Мели, дрожа всем телом. Лицо девушки изменилось, стало тоньше, острее. Кожа высветлилась, волосы распустились черной волной, укрыв плечи. Кнут, как и предположила Каля, оказался фальшивкой. Глаза потускнели, наливаясь тьмой. На спутников смотрела высокая, худая девушка с покрасневшими от слез глазами. Вильма ахнула, торопливо творя знаки от злых сил.
- Ишь ты! - Присвистнула Сколопендра, разглядывая Мели. - Чего железо-то творит!  Откуда ты такая взялась, чудина? Все ваши почитай третьего года на болота ушли, в топи, да у Переплютова Брода живет одна.
Мели закрыла лицо руками, разразившись рыданиями. Вильма придержала коня, дико хрипящего на девушку.
     Велегор шагнул к Кале, положил руку на её ладонь, и вместе с мечом опустил их сложенные руки вниз.
- Не тронь, - ровно проговорил мужчина. - Видишь, боится.
     Баньши отпрянула назад, от разбойницы, а Велегор шагнул ей навстречу.
  - Иди.
Какое-то время смотрел в глаза нечисти, а затем Мели вскинула руки, растворяясь в воздухе легким облачком. Вильма побледнела, цепляясь за стремено. Каля разочарованно повернулась к Велегору.
- Пошто отпустил?
- Жить хотела. Нет причин убивать.
     Велегор передернул плечами, точно холодно ему стало под полуденным солнцем. Складки тяжелого чёрного плаща колыхнулись вслед за движением.

Чёрный маг читал заклятие, протянув вперед руки, и оставшиеся за его спинами друзья ощутили ледяной ужас, забиравшийся в сердца. Земля на древнем кладбище всколыхнулась, дрогнула, пошла трещинами... Некромант выкрикнул последние слова заклятия, закрывая глаза, разворачивая в широком жестве грудь и руки.
  Из земли поднимались мертвецы. Армия полегших на этом месте воинов и их врагов - и разверзшаяся земля дохнула смрадом тысяч останков.
  - Перестань, слышишь, перестань! - крикнул за его спиной Фэбиан Айронфист.
   Черный маг не слышал, стоя посреди армии оживших мертвецов с закрытыми глазами. Первым страх переборол благородный рыцарь, Синий баронет Золтан Энросский. Метнувшись к другу, успешно миновав соприкосновения со смрадными трупами, он положил руку на плечо мага, дернул к себе.
  - Что, хватит? - спокойно поинтересовался тот, открыв глаза.
  - Ты псих. Нечисть поганую на нашу сторону призвал!
  - Нечисть тоже пригодиться может, - хмыкнул некромант, оглядывая творение. - Зато с такой армией наш Фэб возьмет крепость в два счета. И солдат не жалко...

     Велегор вздохнул, посмотрев на девушек.
  - Мне домой надо. Вот только не помню ничего. Ни того, откуда я, ни того, кто я такой, ни даже имени своего...
  - Я его Велегором называю, - вставила дочка солтыса. - Но то выдумка одна.
  - В самом деле? - удивилась разбойница. - Ишь ты как оно... не повезло, милсдарь. А что помнишь?
  - Ничего. Обрывки какие-то. Точно из далекого, кошмарного сна.
   Он устало потер лицо, не снимая перчатки.
  - А это что? - спросила Каля, указуя на грудь Велегора.
    Тот опустил глаза, увидев на груди тяжелый амулет на крепкой, толстой цепи. Амулет был сделан из черного литого камня, с причудливым сплтением красных и зеленых камней. В центре был странный камень, даже в свете дня, казалось, излучавший голубовато-белый свет. Очевидно, амулет все это время находилсяпод рубашкой, и только во время боя выпал из-за ворота. Велегор заправил его обратно, пожал плечами.
- Не знаю, - он снова потер щеку, недовольно повел плечом. Снял перчатку для того, чтобы протереть глаза, и с удивлением посмотрел на свою руку. На указательном и среднем пальце было два роскошных драгоценных перстня.
  - Ого, - присвистнула Каля. - Это ж целое состояние! Ты б спрятал их куда подальше, милсдарь, неровен час, украдет кто...
- Ты, что ли? - усмехнулся Велегор, снова одевая перчатку.
  - Может, и я, - хитро сощурилась разбойница. - А на левой руке у тебя чего?
    Велегор покорно снял вторую перчатку, тотчас издав какой-то сдавленный звук. На левой руке не было двух пальцев. Мизинца до середины, а безымянного почти начисто. Зато на среднем красовалось ровное чёрное кольцо, простенькое, на взгляд Кали, без всяких украшений.
  - Весёлая, видимо, жизнь у тебя была, милсдарь, - заметила Сколопендра.
   Велегор поморщился, торопливо одевая перчатку обратно.

19

Вильгельмина смотрела на лесную разбойницу, зло кусая губы. Надо же, как ей повезло: то охотники за наградой рыщут целыми месяцами, чтобы только вызнать где девку видели, а тут сама в руки приплыла. Да еще Велегор, самому бы помощи спросить, куда его, такого беспамятного девать? По всему видно, чужеземец, не протянет долго в их краях. Коли уж нечистая сила посередь дня вылезает, обличье человеческое принимая, плохи дела в землях отцовских.
- Кто это была? – Спросила Вильма, разжимая пальцы, намертво впившиеся в стремя.
-Мелюшка наша? – Ухмыльнулась Сколопендра, пряча клинок в ножны. – Баньши она.  Ночная плакальщица, токмо не пойму, отчего средь бела дня пробиралась по сухостою. Они, баньши то есть, к людям не подходят особливо, разве что плачем али воплем предречь гибаль. Она при вас не плакала? Нет? Странственно…  -Каля постучала грязным пальцем по губам, сдула с глаз каштановую челку. – Ить не узнаешь теперь, чего ей надоть было, вон, мужчина, добрая душа, отпустил. Нет, чтобы порасспросить. Ээх!- махнула рукой девушка. – Черт с  тобой, милсдарь рыцарь.
- Рыцарь? –Переспросил мужчина. Разбойница расцвела озорной улыбкой, вытягивая из пристроенного на ремешке у бедра колчана стрелу.
- А то кто-же? – Подмигнула она. – Одет красиво, сражаешься как самый что ни есть рыцарь, побрякушки на тебе богатые. В башке токмо дыра да просвет в памяти. Ну, да  уладится все, чай вспомнишь еще, кто таков. Слышь, милсдарь, - вертя в пальцах стрелу, прищурилась Каля, - может тебе по затылку вдарить? Чтобы память то вернулась.
- Каля! – негодующе  воскликнула солтысова дочка, - в себе ты, или от страха тоже умом повредилась?! Его надо лекарю показать! Или чародею!
- Тиха ты, мазель Торнейхолд, - фыркнула девушка, - я только предложила, клин стал быть, клином выбить…слышь, рыцарь, ничего не припомнилось?
Велегор смерил наглую мордашку лесной разбойницы долгим, спокойным точно черные воды ведьминого болота взглядом, помолчал.
-Замок? – неуверенно произнес мужчина. – Кажется…Мне нужно знать дорогу до замка…нет…не помню, - глухо завершил Велегор, с отвращением приклаждывая руку ко лбу. На миг промелькнувшее воспоминание унеслось  прочь, оставив досаду и раздражение.
- Стал быть до замка… - Протянула Сколопендра.
Переглянулась с Вильмой, прикинула что-то в уме, прикусывая зубами кончик стрелы. В городе и впрямь Велегор бы сыскал помощи больше, чем в деревне, пусть даже такой большой и хорошо укрепленной как  та, где главенствовал отец Вильмы.
-Замков в округе несколько, - задумчиво проговорила Разбойница, - ты б мил человек поточнее говорил та, ить не разберешь тебя. Замок Руста, в сорока верстах отселеча будет, токмо тамошний владыка шибко лютый, да не водятся за ним готеприимственные повадки. Энто я тебе так, на всяк случай поясняю, потому как не глядишься ты гостем желанным Зергину, корольку самопоименнованому. Есть дальше замки, но то земли иновладельные, так што особо я тебе ничего не скажу. Видать ты не туды путь держишь. Есть еще замок Выжига, токмо там никто не живет давно.
-Дурное место, - вставила Вильма, - гиблое.
-Сечь там была, - буркнула девушка, почесывая оперенным кончиком стрелы затылок, - не, туда тебе тоже хода нет. Только в город.
- Город?
- Сколько радости в голосе, - хмыкнула Каля-Разбойница, - в город,милсдарь мой, в город. Память ты себе как восстанавливать будешь? Ручонками размахивая, или бегая по полю с воплями? Молчишь… ну ладно, ладно, не серчай…или серчай…все одно не поможет. Ну слушай тогда…Через полверсты выедешь милсдарь мой к Ветлюжке, речушка наша местная. Езжай супротив течения вверх. Версты через три окажешься у Переплютова Брода, деревня так же зовется, пограничная она. От оттуда тебе уж укажут направление до города. Токмо будь уважен, да не останавливайся в трактире. Прямиком к солтысу езжай, он примет. Да уж так расстарается, услыхав что ты чародей, что поди на руках тебя вызовется нести вместе с коняшкой до самого города.
-Каля  правду говорит, - подтвердила Вильгельмина, - коли ты родовитый, нельзя тебе по трактирам ходить. А отец поможет, я его попрошу дать лошадь, до города быстро доберешься.
  -А на счет тех кметков убогих, - Сколопендра мотнула головой в сторону мертвых подельников, -  не беспокойся: слухи здеся быстрей пожара расходятся. Почтут, что моя то работа. Тута завсегда так - коли где убивство али еще кака беда приключится, зажиточные тотчас же Сколопендру поминают. Ну, бывай, милсдарь рыцарь… Да помни, к солтысу прямиком езжай, не разменивайся на трактиры. Нонче народ пошел нечистый, все норовит пакость учинить. А мне с тобой не по пути, уж не серчай! Зачесалась рука у войта устроить мне близкое знакомство с шибеницей, али на жальнике (кладбище) по саму шею в  землю укопать. Всех окрестных солтысов предупредил, так что мне в деревеньку не с руки наведываться.  Ну, прощевай, милсдарь...
[реклама вместо картинки]
К Переплютову Броду добрались они через час времени. Дом столтыса оказался и впрямь наилучшим строением во всей деревеньке. Высокий, обложенный камнем - не дом а крепость! Обнесенный каменным забором, высотой под три метра, с круглыми башенками - не иначе солтысу виделся пост городского войта, иначе с чего бы в деревне такую хрень возводить? - крытыми черепичками.
Солтыс оказался крепким еще мужчиной, с набрякшими веками и рыжеватой бородкой, вышедший встречать дочь на крыльцо. При виде незнакомого мужчины, гневные слова, уже готовые сорваться с губ, замерли, сменившись настороженным молчанием.
-Отец, - девушка подставила лоб под поцелуй, всматриваясь в лицо солтыса, - этому человеку нужна помощь. Я тебе все расскажу...

Отредактировано Vintro (2008-03-30 22:15:09)

20

...Он сумел сдержать стон, открывая глаза. Голова тотчас вспыхнула пронзительной, резкой болью, и он всё-таки вздохнул, тяжело и долго, точно в последний раз. То, что он увидел вокруг, вырвало из его груди протяжный, но слабый и почти не слышный из-за повязки на рту стон.
     Велегор лежал на полу, связанный по рукам и ногам, практически голый, и странно слабый, точно чумной. Вокруг было сумеречно, но можно было рассмотреть и грязный, заплеванный земляной пол, и кучу рухляди вокруг. С большим трудом он понял, что его, вероятно, заперли в каком-то чулане. Из-за двери доносились громкие весёлые голоса, хохот и звуки, которые сложно было спутать с какими-либо ещё. Похоже, Велегор находился в трактире.
     Велегор с трудом сумел приподняться, прислоняясь спиной к ледяной стене. Тела он почти не чувствовал из-за впившихся в кожу верёвок и дикого холода. Пошевелившись, и повертев головой, Велегор понял, что его лишили не только одежды и плаща. На нём не было также амулета и драгоценных перстней с правой руки. Дернув левой рукой - точнее, тремя здоровыми пальцами - Велегор почувствовал ободок на среднем пальце. Очевидно, впившееся в кожу простенькое черное колечко стянуть с него не смогли, и бросили как есть. В конце концов, черный ободок был не чета двум драгоценным перстням, которых его лишили. Будь на месте кольца что-то подороже, грабители в случае, если бы оно не снималось, отрубили бы ему весь палец.
     Велегор почувствовал наконец запах - тот самый, который проник в его обоняние, заставляя прийти в себя. Вонь была невыносимой, но Велегора уже сложно было сломить чем-либо ещё. Всё было слишком плохо, чтобы искать ещё и источник этого смрада.
     Он застонал ещё раз, приглушенно из-за ткани во рту, и очень слабо, и сжался, пытаясь сохранить оставшиеся в нем крохи тепла. Было холодно, противно, обидно и больно. Ничтожества. Только один шанс выбраться отсюда, только один взгляд прямо в зрачки - и солтыс, этот двуликий трус, рухнет замертво. Проклятье!
     Но как он оказался в... трактире?..


Вы здесь » Славянская Федерация » Прошлое » Вернуться домой