Предупреждение: мнение автора не совпадает с мнением главной героини.
Часть 1
Я резко нажала на тормоз. Тотчас ремень врезался в грудь, а правая рука привычно легла на рукоять энергетического пистолета, подаренного мне одним любезным охранником из семьи Сальвадора. Жаль, что потом ему пришлось умереть. Это было давно, в позапрошлом месяце. Тогда я взяла отгул и решила съездить в Нью Рено, подработать в семье Бишоп. Платили неплохо, а к свинскому обращению мне не привыкать, и я продлила контракт. Именно в тот день, когда я решила это сделать, наша группа сдавала смену у небольшого объекта неподалеку Голгофы, и отряд людей Сальвадора захотел повлиять на наши планы. Не скрою, что им это почти удалось. Резня была страшной. Нас было больше, но в их распоряжении было такое оружие, о котором, несомненно, мечтал по ночам сам мистер Бишоп. К счастью, мне удалось метнуться за груду камней ещё до того, как они открыли огонь по-настоящему, и оттуда наносить единичные удары. Я убила двух подонков и ранила троих, прежде чем кто-то из наших установил таймер согласно приказу Бишопа о подобных ситуациях; и всё вокруг поглотила невозможная, чудовищная боль. Очнулась я в полной темноте и едва сумела сдержать рвущийся крик от животного ужаса, охватившего меня. Впрочем, весьма скоро я поняла, что на самом деле меня не похоронили в общей могиле на Голгофе; я всё ещё находилась за грудой камней, спасшей меня от неминуемой смерти. Как назло, со мной не оказалось ни одного стимулятора, и мне пришлось обыскивать холодные тела в поисках живительного лекарства. В кромешной тьме делать это было весьма проблематично, но поиски мои увенчались успехом. Среди кровавой каши того, что некогда было людьми, я нашла несколько стимпаков и новёхонький, полный зарядов Энерджи-34, само обладание которого внушило уверенность в дальнейшем существовании. С трудом отыскав собственную вену, я ввела туда три стимпака подряд и лишь затем, опустившись на землю, стала размышлять. Мой контракт подошёл к концу, вчера я получила расчёт. Лучшего способа смыться от Бишопа, чем дать ему уверенность в собственной смерти, найти было нереально, и я даже улыбнулась такому счастливому стечению обстоятельств. Я решила вернуться к Рейдерам, продолжить свою всё возрастающую карьеру, доставить им несколько компрометирующих фактов о деятельности Бишопа, и, поработав ещё некоторое время у них, двинуться в сторону Новой Калифорнийской Республики. Немногие наши ребята знают, что деятельность Рейдеров на самом деле поддерживает не только Нью Рено в лице Бишопа, но и один весьма влиятельный человек в НКР. Конечно, президент Танди ни за что в жизни не допустит подобных способов борьбы с конкурентом Городом Убежища, но это не мешает ей закрывать глаза на некоторые махинации своих помощников. Я надеюсь, что вскоре смогу взять в свои руки власть среди Рейдеров и превратить их не в организованную силу, какой легко влиять на своих политических соперников, что уже не долгие годы бессовестно доказывают Нью Рено и НКР; а в реального политического противника, с которой бы считались даже три города-лидера континента. Впрочем, до этого следовало ещё дожить. По поручению нашего предводителя я еду в мирный шахтерский городок Разбитые Холмы, где проведу переговоры с их шерифом Маркусом о дальнейшей поставке нам цветных металлов. Платить мы будем щедро, нам необходимы союзники, как можно больше союзников.
…Ремень врезался в грудь, а правая рука привычно легла на рукоять Энерджи-34. Я сощурилась, пытаясь разглядеть то, что скрывала собой полутьма за светом моих фар. Мысленно я выругала себя за то, что забыла подлечить мою малышку у механиков из Рено, - теперь зато я могла наслаждаться почти полным отсутствием света, невзирая на наличие разбитых фар.
За стеклом было тихо, но что-то меня остановило, значит, там опасность. Я надавила на газ, включив вторую передачу, и медленно поехала дальше, напряженно осматривая пустыню. Когда в пределах видимости возникло нечто темное, я остановилась. И облегченно вздохнула, увидев, что это всего лишь трупы.
В пустыне в последнее время появилось слишком много падали. Но эти останки принадлежали семейству Смертельного Когтя, а этих тварей не так-то легко убить. Кто-то или что-то уничтожило их, и мне было необходимо знать убийцу.
Воздух после долгого пребывания в машине показался холодным, почти ледяным. Я недовольно поёжилась, проклиная металлическую броню, которая, давая отличную защиту, нисколько не спасала от таких природных неудобств, как холод или жара. Но привычную защитную куртку наёмницы пришлось заменить на ничем не приметную броню, какую сейчас носят почти все охранники: так я не буду привлекать внимания большего, нежели мне положено.
Тела Смертельных Когтей были изуродованы явно человеческим оружием. Грудь некоторых из них была опалена зарядом родственного моему Энерджи-101, гораздо более удобному в обращении и наносящему троекратный урон. Остальные же были практически выпотрошены новейшим Шотганом-3.1, и на их телах, помимо следов от выстрелов, красовались многочисленные порезы и вмятины от ударов супермолотом. Но напрягало то, что не было видно тел людей, которые совершили нападение. Этого не могло быть: никто и никогда на моей памяти не уходил от схваток со Смертельным Когтем без потерь. И ещё. В сторону от места побоища вели четкие, не тронутые ветром и песком отметины от шин. Я выпрямилась, окидывая взглядом мёртвые тела, и отошла к своей машине. Те, кто сделал это, были знатоками своего дела. Уж я-то умею отличать простую удачу от истинного мастерства.
Машина привычно загудела, пробуя заправленное топливо, и с готовностью сдвинулась с места. Какое-то тоскливое чувство не покидало меня, и тянущая боль в груди не отпускала меня до тех пор, пока колеса моей машины не пересекли черту города Разбитых Холмов.
У дома шерифа я притормозила. Удивление мне удалось скрыть с трудом, ибо рядом красовалась точно такая же модель Хайвэй мена, как и моя. Только моя крошка была тонкого золотистого цвета, а машина, рядом с которой я припарковалась, имела серый оттенок.
Наскоро сунув в карманы предметы первой необходимости, я прихватила для верности несколько гранат и, заткнув за пояс Энерджи-34, натянула мега перчатку с тяжелым кастетом. Только тогда я опустила ручку двери и вышла из машины.
У дверей дома шерифа стояло трое. Крепкий мужчина лет за сорок кинул на меня быстрый взгляд и занялся своим Шотганом-3.1, не поднимая более лысой головы. Зато его спутники не отрывали от меня глаз. Внимание привлек дикарь мощного телосложения с супермолотом наперевес: из его носа с двух сторон торчала огромная белая кость. Дикарь оглядел меня с головы до ног и ухмыльнулся, обнажив редкие зубы.
- Сулику нравится маленькая мисси. Сулик думает, она красавица.
Я поморщилась. Таких, как этот, необходимо отдавать Мецгеру из Дэна, и как можно скорее. Они животные, недостойные называться людьми, этому меня учили в Рено. Впрочем, попадались некоторые индивидуумы, с которыми можно было договориться. Наш предводитель смог приручить дикаря, который называл себя Танцующий С Тенью, и он стал верным исполнителем его приказов.
Я приблизилась, и третий человек показался из-за спин своих товарищей. Вот тогда мне стало по-настоящему нехорошо. Это был Мирон. Я не сбавила шагу, поскольку моего лица он пока что не видел, будучи слишком занятым созерцанием моих ног. Возвращаться нельзя, это было бы слишком подозрительным, да и почему, собственно говоря, я должна это делать? Шавка семьи Мордино, Мирон не мог знать обо всех махинациях, которые я производила, находясь в Нью Рено. Я изрядно подпортила жизнь Большому Иисусу Модино и его сыну, Маленькому Иисусу, сорвав несколько сделок и убив четырёх его курьеров. Если я собиралась стать лидером будущей политической организации, я обязана была позаботиться о том, чтобы у власти в определенных городах стояли нужные мне люди. О мелких городках вроде Дэна я уже позаботилась, впрочем, там и менять особо ничего не нужно было, местные авторитеты поставили дело так, что эти города можно было брать в любое время. Единственным исключением был Реддинг, но этот город был настоящим куском мяса для трёх оголодавших псов – Нью Рено, НКР и Города Убежища, и менять там что-либо было крайне опасно. А вот Нью Рено был тем самым рычагом, который в лице Бишопа мог управлять Рейдерами, и мне очень не хотелось, чтобы после уничтожения Бишопа его место занял Сальвадор или Мордино. Наиболее приемлимым для Рейдеров вариантом была семья Райт, самая слабая из четырех, и именно на неё я сделала свою ставку.
Мирон скользнул наконец похотливым взглядом выше, и, к счастью, моя грудь его отвлекла. Сделав как можно более равнодушное лицо, я шагнула к двери.
- Занят, - небрежно бросил мне мужчина с Шотганом, едва только я взялась за ручку. – Обождите здесь, леди.
- Вы все к нему? – я, как могла, изменила голос, но Мирон всё равно вскинул голову, неохотно отрываясь от созерцания моей груди.
Светлые глаза расширились, и блондин широко заулыбался.
- Ангел, детка! Как я счастлив тебя видеть!
Ангел – это моё имя. Я уже привыкла, но некоторые мерзкие личности всё равно используют моё имя с каким-то своим подтекстом. Мирон, например.
- Зато я тебя не очень.
Я прислонилась к запертой двери и наклонила голову, позволяя распущенным волосам скрыть лицо. Мирон всё ещё улыбался.
- Прошла вечность с тех пор, как мы последний раз виделись в Конюшнях. Кажется, ты всё же решила оставить службу у босса Мордино? Не могу не одобрить твой выбор, дорогая; я поступил точно также. – И он гордо выпрямился.
Я мысленно улыбнулась. Крошка Мирон, может, он и гений в науке, но только не в науке жизни. Я никогда не работала на семью Мордино.
Мирон продолжал что-то возбужденно тарахтеть, глядя на меня горящими глазами, но я уже не обращала на него внимания. Похоже, главным среди них был человек с Шотганом, и к нему я и решила обратиться, игнорируя мрачные взгляды дикаря.
- Вы к Маркусу?
- Нет, леди, - покачал он головой, не отрываясь от ружья. Закрученный металлический ствол блеснул на солнце, и он сощурился. – Мы ждём нашего приятеля, и после его ухода вы с полным правом можете обратиться к шерифу, как и намеревались.
- Босс задерживается, - обеспокоено сказал Мирон, обращаясь к лысому. – С ним всё в порядке?
- Заткнулся бы ты, - посоветовал тот, и парень обижено умолк. – Видишь, леди уже от тебя тошнит.
Я чуть улыбнулась. Лысый определенно начинал мне нравиться.
Некоторое время все мы стояли молча, старательно избегая взаимных взглядов. Один Мирон тоскливо косился на мои бёдра, но, наткнувшись на красноречивое выражение лица лысого, перестал обращать на меня внимание. Дикарь, прислонившись к стене, оглядывал улицу. Супермолот тяжело покачивался в его мощных руках. Этот парень мог бы сделать состояние на показательных боях в Рено. Конечно, при условии, что выдернет кость из своего носа, и смоет ритуальную раскраску.
Наконец дверь распахнулась, и трое мужчин напряглись. На пороге появился шериф Маркус, и, сильно припадая на правую ногу, вышел из дома. Сморщенная зеленая кожа, огромное сильное тело и израненные радиацией глаза могли испугать кого угодно, но только не меня. Я спокойно проводила его взглядом – Маркус направлялся к городской тюрьме. Следом за ним из дома вышел молодой парень, и я сразу поняла, кого и почему Мирон называет боссом. На чистом юношеском лице горели светлые глаза, которые в эту минуту были чем-то омрачены; смоляные волосы аккуратно зачесаны назад, губы поджаты. Крепкую стройную фигуру обтягивала чёрная кожанка, у пояса висел кинжал с энергетическим зарядом, и рука парня бессознательно поглаживала рукоять. Лицо его было открытым, как у большинства дикарей, ясные глаза казались воплощением невинности, вот только этот человек был убийцей. Холодным и безжалостным профессиональным убийцей, в чем я удосужилась убедиться на примере семейства Смертельных Когтей, вырезанных им и его спутниками.
- В чём дело, приятель? – поинтересовался лысый, закидывая ружье за спину. – Не вижу взгляда «я должен сказать тебе что-то, что может тебе не понравиться».
Парень поднял голову, и в глазах его мелькнуло нечто нехорошее, дьявольское.
- Ничего особенного, Кэссиди, всё в порядке, - произнёс сильный голос, и я насторожилась. Человек был опасен. – Маркус отдаст кое-какие распоряжения, и заговор будет сорван.
- Тогда почему ты пробыл там так долго? – поинтересовался Мирон, и я мысленно поблагодарила этого болтливого проныру за столь необходимый мне вопрос.
Босс, однако, моего мнения не разделял. Светлые глаза помрачнели ещё больше, и он отвернулся. Кэссиди понимающе кивнул, обменявшись взглядом с дикарём, и показал кулак намеревавшемуся лезть с вопросами Мирону. Мы с Мироном разом скисли.
- Что это? – голос босса был потрясенным.
- Моя машина, - я решила подать голос. В конце концов, если этот парень смог создать себе такую команду, то с организаторскими способностями у него всё в порядке, а значит, он вполне мог пригодиться Рейдерам. – Нравится?
- Откровенно говоря, да, - сказал парень и ухмыльнулся, поворачиваясь ко мне. – Не часто в наше время встретишь два Хайвэй мена рядом. До сих пор я не видел ни одного, кроме своего собственного. Могу я поинтересоваться, где вы нашли подобное чудо?
- Конечно, - я мило улыбнулась, пытаясь изобразить из себя смазливую девчонку, но тут же отбросила эту затею, так как образ смазливой девчонки плохо вязался с тройным вооружением и боевой бронёй. – Хайвэй мен из Дэна. Механик Смитти указал мне на неё, и с тех пор мысль о ней меня никогда не покидала. – Я снова улыбнулась, ответив на понимающий взгляд истинного ценителя техники. – Мне стоило больших трудов вылечить её. Фактически, от старого Хайвэй мена остался один корпус, всё остальное – двигатель, аккумулятор, карбюратор, - мне пришлось менять. Я несколько раз посещала механиков городов Рено и Гекко, прежде чем она ожила. – Я не без гордости окинула взглядом свою малышку, золотом блестевшую на солнце.
- Я вас понимаю, - кивнул парень, указывая на свою машину. Во взгляде ясных глаз светилась настоящая любовь. – Мне было немного легче, не хватало только двигателя, но сколько я с ней вместе пережил, даже в том же Рено! Когда её угнали, я себе места не находил. Одного негра, Джулеса, я едва не убил тогда, хотя и знал, что он невиновен.
Я от души рассмеялась: парень не был первым, кому не нравился Джулес. Краем глаза я видела заинтересованное выражение на его лице, и разбивать впечатление не собиралась.
- И много топлива он ест? – кивая на серую машину, спросила я.
- Нет. Вы знакомы со Смитти, как я заметил? Это он установил мне котроллер поступления топлива за дополнительную плату, и теперь она у меня просто умница.
- Возможно, мне стоит попросить его о том же, - оживилась я. Удивительно, я общаюсь с этим человеком едва ли больше пяти минут, а уже узнала полезную для себя информацию.
- Возможно, - согласился он, надевая на глаза защитные окуляры. Смутно вспомнилось, что такие носили люди из Убежищ, едва покинув их, чтобы проникающая радиация не разрушила оболочки их глаз. – Вы к Маркусу по делу?
- Разве с ним можно так просто поболтать за чашечкой чая? – пошутила я.
Парень отвернулся.
- Можно. Только рады ли вы будете тому, что узнали, - пробормотал он, думая явно о чем-то своем.
Со стороны городской тюрьмы к нам уже неторопливо шёл шериф, тяжело припадая на больную ногу, пулемет в его руке опасно покачивался. Чувствуя, что разговор близится к завершению, я улыбнулась как можно обольстительнее и задала вопрос:
- Вы куда-то торопитесь? Может, чуть позже мы могли бы встретиться, к примеру, в местном баре, и поболтать. Уверена, мы могли бы обменяться полезными знаниями, касающимися наших Хайвэй менов.
- С удовольствием.
Маркус подошёл и что-то прохрипел боссу. Парень кивнул и шагнул с крыльца. Затем обернулся и, улыбнувшись мне, сказал:
- Моё имя Devil.
Я посмотрела в глаза, скрытые за защитным стеклом окуляров, и ответила:
- Ангел.
Бровь его взметнулась вверх, но он даже не улыбнулся, когда Мирон наклонился к его уху и что-то прошептал, глядя на меня.
- Я запомню.
Я кивнула, провожая его взглядом. Следом за ним потянулись и его спутники. Первым пошёл дикарь, после, ежесекундно оборачиваясь, поплелся Мирон. Последним шёл Кэссиди и, уходя, он помахал рукой. Я махнула в ответ. Интересно, подумалось мне, знал ли Дьявол о том, что мы не встретимся позже в местном баре.
Я зло распахнула дверь машины и упала на переднее сидение, уронив голову на руль. Долгое время я сидела неподвижно, приводя мысли в порядок. Получалось плохо. Маркус не дал разрешения на получение цветных металлов, отклонив любые мои предложения. Шериф был ох как непрост, я сильно его недооценила; мне пришлось воспользоваться запасным планом, но даже он не дал ожидаемых результатов: нелегальная торговля в Разбитых Холмах была запрещена, и за этим следил лично шериф Маркус. Я чертыхнулась, поднимая голову. Маркус, Маркус, кругом Маркус! Проклятый мутант! Опять же, убийство шерифа повлекло бы за собой такие последствия, из которых внутренняя нестабильность Разбитых Холмов – самое незначительное.
Я потянулась на заднее сидение за бутылкой ньюка-колы и тотчас замерла: выпивка заставила меня вспомнить местный бар и того, с кем я договорилась там встретиться. Я нервно покосилась на темноту за стеклом двери, и обречено выругалась: какого беса мне сегодня так не везет?! Парень наверняка уже плюнул и ушёл, а я…
Я толкнула дверь машины и, ступив на каменную мостовую, вдохнула холодного вечернего воздуха. Кажется, мне налево. Два квартала вниз, поворот вправо, - и я уже стою перед ржавой вывеской, явно указывавшей на наличие здесь общественного заведения. Дверь поддалась легко, и изнутри на меня пахнуло запахом виски, пота и дыма. Было ужасно шумно, и на меня не обратил внимания даже трактирщик, отвратительный мертвец с бурой кожей и разлагавшимися внешними покровами. Когда он поднял то, что ранее было его рукой, и поправил обвисшую кожу, меня передернуло, и я быстро отвела взгляд.
Те, из-за кого моё появление в харчевне осталось незамеченным, стояли по обе стороны стойки, яростно сжимая запястья друг друга. Мне никогда не были понятны прелести армреслинга, и сейчас я бы легко оставила эту глупую игру для возбужденных зрителей, но один из участников привлек моё внимание. Молодое лицо исказилось от усилий, по красным щекам катились крупные капли пота. Судя по азартным выкрикам из зала и отдельным репликам харчевника, состязание длилось уже довольно долго, и парню приходилось нелегко. Я хмыкнула, оглядывая его соперника – огромного супер мутанта, который пыхтел, преодолевая сопротивление своего противника, и изредка поглядывал на него из-под кустистых бровей. Мне не понравилось, как он на него смотрел: такие взгляды мне были слишком знакомы, чтобы потом с чем-либо их спутать. Так на меня смотрит, к примеру, крошка Мирон, когда я попадаю в поле его зрения.
Парень замычал, дёргая головой в тщетных попытках поднять руку, и мне его стало искренне жаль: бедняга, всё ещё надеется предотвратить неизбежное. Не пройдёт и минуты, как он проиграет спор.
Я подошла к стойке и как можно непринужденнее бросила харчевнику:
- Пива, пожалуйста.
- Три бакса, мисс, - прошепелявил мертвец, не отрываясь от созерцания игры.
- Возьмите.
Он принял деньги и, мельком глянув на монеты, отправил их в ящик. Через секунду, впрочем, до его полуразложившихся мозгов дошло, что поданная мною сумма явно превышала запрошенную, и безгубый рот расплылся в ухмылке:
- О, спасибо, мисс. Новенькая в городе?
Я кивнула, наблюдая, как дрожащая рука парня медленно клонится к поверхности стойки. Харчевник проследил за моим взглядом и радостно затараторил:
- Любите армреслинг? Фрэнсис – чемпион по армреслингу на континенте, и вы имеете честь наблюдать его победу над очередным самонадеянным болваном, который бросил ему вызов. Заметьте, мисс, Фрэнсис никогда первым не предлагает борьбу, но когда дело доходит до Боевой Перчатки – тут уж увольте, он обязан отстаивать свою честь, - харчевник хихикнул, и мне захотелось врезать ему от всей широты рейдеровской души.
- Значит, они борются за право обладать Боевой Перчаткой? – спросила я, потягивая пиво. Парень сделал ещё одну отчаянную попытку вернуть руку в исходное положение, что, конечно, не могло увенчаться успехом.
- Это как сказать, мисс, - харчевник не отрывал горящих глаз от мутанта и громко расхохотался, увидев оскал на том, что должно было именоваться его лицом. – Перчатка по праву принадлежит Фрэнсису. Этот парень заявил, что сможет его побороть, и тогда он будет владеть Боевой Перчаткой; Фрэнсис согласился. Конечно, он поставил свои условия: если тот всё же проиграет, то, - харчевник весело мне подмигнул, и я едва смогла удержать в себе проглоченное пиво, - он будет его партнером на ночь.
Я поперхнулась, и коричневая жидкость пролилась на грудь. Делая вид, что тщательно вытираю пластины брони, я бегло осмотрела бар. Не обнаружив никого из спутников Дьявола, я решила обратиться к харчевнику:
- Этот человек был один, когда пришёл сюда?
Мертвец задумался.
- Нет. С ним был один парнишка, светлый такой. Они заняли столик в углу, заказав много выпивки, и с тех пор у меня не было свободного времени, чтобы обращать на них особо много внимания. Мы с ним немного поговорили, - харчевник кивнул на корчившегося у стойки парня, - он мне сказал, что у него был тяжелый день, и что сегодня вечером он хочет забыть обо всём.
- Имя? Он назвал своё имя? – крикнула я, отходя от стойки.
- Почему, мисс, назвал, - прокричал в ответ харчевник. – Его зовут Дьявол, мисс!
Я подошла к последнему в баре столику и тяжело опустилась на свободный стул. Рядом, положив светлую голову на залитый виски стол, мирно посапывал Мирон. Где же двое других спутников Дьявола? Вот уж когда ему пригодилась бы их помощь…
- Моя рука! – взвыл знакомый голос, и Дьявол отшатнулся от стойки, прижимая к груди вывернутое запястье. – Ты сломал мне руку!
Мутант трубно расхохотался, довольно щурясь на стонущего от боли парня.
- Ты проиграл. Надо признать, я не сильно удивлен. Пора исполнять условия договора, парень. Идём со мной.
Дьявол, похоже, только сейчас вспомнил, чем собирался расплачиваться. Светлые глаза растерянно метнулись к столику в углу, но никого, кроме бесчувственного Мирона он там, естественно, не обнаружил. Только сейчас я поняла, что Дьявол невозможно, просто мертвецки пьян.
- Н-но, - заикнулся он, отступая назад, - т-ты ведь не хочешь сказать, что…
- Хочу, - перебил Фрэнсис, хватая его за руку. – Я хочу тебя.
Харчевник хихикнул, погрозив Фрэнсису пальцем, и прямо-таки зашелся в гогочущем смехе.
- Мирон! – крикнул Дьявол уже от дверей. – Мирон, найди Кэссиди и Сулика! Прошу тебя, немедленно! Мирон…
Голос его стих за закрывшейся дверью, а в харчевне на некоторое время стало абсолютно тихо. Хозяин хрюкнул, оглядывая вмиг поскучневших посетителей, и широким жестом указал на полки за собой:
- Пиво, виски, ликёр! Прошу вас, господа, не стесняйтесь!
Мирон, не просыпаясь, пошарил по мокрому столу и, обхватив предмет поисков липкими пальцами, поднёс горлышко бутылки к голове. Голову он поднять, однако, забыл, и тягучая жидкость пролилась на некогда белоснежный воротник его рубашки. Бутылка выпала из ослабевшей руки, и я машинально подхватила её на лету. Некоторое время смотрела сквозь пустое стекло, а затем подняла вверх два пальца.
- Мне, пожалуй, виски, хозяин.
…Мотор громко ревел, преодолевая милю за милей. Ветер врывался в салон через спущенное стекло, и я с удовольствием подставляла лицо солёному воздуху, позволяя ему спутывать мои волосы, щекотать ресницы. На душе было удивительно легко, и я даже начала напевать какой-то старый мотивчик, когда машина недовольно фыркнула и сбавила скорость. Я глянула на датчик и удивилась: оказывается, моя малышка уже успела израсходовать все отведенное ей топливо. Если дело пойдет так дальше, мои запасы закончатся раньше, чем мы достигнем Сан Франциска. Я собиралась заглянуть в припортовый город чуть позже, но, похоже, мне придется немного подкорректировать мои планы. Впрочем, мне уже давно хотелось проведать этот мирный процветающий городок, активное развитие техники и медицины которого волновало уже не только Город Убежища, но и НКР. Свои боеприпасы, к примеру, я пополняю только в Сан Франциска, и отнюдь не из-за предложенного широкого ассортимента: цены, должна признать, великолепны. После Сан Франциска я собираюсь посетить НКР и кое-что уладить с нашим негласным покровителем. Что-то изменилось в недавнее время, и президент Танди уже не считает нужным поддерживать взаимовыгодное партнерство. Что ж, придется внести определенный дисбаланс в её политическую стратегию: возможно, мне поможет в этом кое-какая дезинформация, добытая мною на службе у Бишопа.
Я вышла из машины и неторопливо направилась к багажнику. Ну, заправка затянется на целые сутки, судя по невообразимому хаосу, творившемуся в моем багажнике. Стимпаки вперемешку с патронами, пустые бутылки из-под пива и ньюка-колы, несколько защитных бронежилетов, три униформы, засаленные журналы и упаковка чипсов; нашелся даже один презерватив. Так…
Я с трудом вытащила из-под вороха оберток и незаряженных ружей топливную батарею и, жмурясь от яркого дневного солнца, подошла к баку. Жидкость булькнула, переливаясь из одной ёмкости в другую, а я вдруг поймала себя на мысли, что уже несколько минут к чему-то напряженно прислушиваюсь. Интересно, что могло обратить на себя моё внимание? Вроде бы всё спокойно, только тихий звон песка и потрескивание сухого ветра, стук батареи о край бака и моё собственное мерное дыхание. Ничего…
Я резко отпрянула от машины, разворачиваясь к ней спиной. Слишком тихо!..
То, что раньше казалось мне грудой камней, пошевелилось, сбрасывая с себя пыль и песок, и выпрямилось во весь рост. Я сглотнула, делая шаг в сторону, но ноги слушались плохо. Существо зашипело, растягивая слюнявую пасть, и несколько вонючих капель упало на землю. Сильные конечности подбросили его тело вверх и вперед, а я отчаянно закричала и выкинула перед собой руку с пустой батареей.
То, что мой старый приятель называл «дуракам везёт», спасло меня и на этот раз. Батарея угодила существу в пасть, и Чужой заглотал пустую канистру. Несколько секунд он стоял, остервенело тряся мордой в тщетных попытках избавиться от досадной помехи, этим подарив мне редкостный шанс избежать столкновения. Я метнулась в сторону, срывая с пояса плазменную гранату, и, вырвав чеку, бросила её Чужому. Волна горячего воздуха больно толкнула меня в грудь, когда бомба взорвалась удушающим газом, и я быстро откатилась назад, зажимая рукой рот и нос. Дым ещё не рассеялся, когда со стороны машины на меня кинулось что-то огромное и жуткое, и, выкинув впереди себя щупальца, схватило меня за ноги. Я упала на спину, судорожно шаря по карманам, и когда Чужой раскрыл пасть, готовясь принять горячую человеческую кровь, я выхватила Энерджи-34 и всадила в живой, извивающийся язык три заряда подряд.
От страшного рёва у меня заложило в ушах, и когда твердь земли качнулась под моим телом и исчезла, я не успела даже испугаться. Меня подбросило метра на два вверх, перевернуло в воздухе и сильно тряхнуло. От удара о подвернувшийся камень я на мгновение потеряла сознание, но уже в следующую секунду я доставала из-за пояса вторую гранату. Я даже не смогла как следует размахнуться: рука дрожала, и граната упала чересчур близко ко мне. От последовавшего взрыва меня не спасло бы уже ничто. Адская боль пронзила всё тело, когда горящие осколки проникли в мою кожу, а дым въелся в измученные легкие. Я приподнялась на руках, щурясь в пелену огня и дыма, и сквозь набежавшие слёзы поняла, что моя граната всё же достигла своей цели.
Чужой утробно завыл, пошатываясь от ран, и протянул ко мне влажные щупальца. Я оскалилась в ответ, покрепче перехватывая ствол Энердж-34, и спустила курок. Несколько серебристых зарядов сорвались с дула моего пистолета, и ни один не ушёл впустую: тело существа задёргалось, принимая в себя раскаленный металл, и из пробитой брони на песок стекли тягучие струи того, что заменяло ему кровь.
Я хохотала, давя на курок, и когда Энердж-34 умолк, выплюнув последний заряд, не сразу поняла, что произошло. И только когда я глянула на боковое табло оружия, мне всё стало понятно. Я медленно поднялась на дрожащих ногах, не отрывая глаз от застывшего монстра, и сделала шаг назад.
…Чужой прыгнул.
Я заслонилась левой рукой, и острые клыки проникли глубоко в мясо, разгрызая кость, разрывая жилы. Боль на мгновение поглотила собою всё, а затем исчезла, уступив место холодной ярости, жажде убивать. Человек во мне умер, и я с облегчением встретила того, кто пришёл ему на помощь.
Зверя.
Я иступлено била Чужого кастетом; извивалась всем телом, не давая его щупальцам давить мою плоть; ударяла головой его грудь и кричала. Тело существа слабело; он был ранен и голоден; и я ещё долгое время разбивала его череп, расплёскивая на себя заменявшую кровь кислоту, прежде чем понять, что Чужой уже мёртв.
Я не могла позволить себе расслабиться. Ещё минута – и я умру от потери крови и проникшей под кожные покровы кислоты. Мёртвые щупальца впились в плоть, не давая вдохнуть, и я с ужасом поняла, что не смогу от них избавиться до того, как моё тело ослабеет окончательно. Почувствовав внезапный приступ злости, я сделала несколько яростных рывков, и когда щупальца дрогнули, расслабляясь, я едва не засмеялась от облегчения. Выбравшись из смертельных объятий Чужого, я как могла дальше отползла от него и, прикрыв глаза, застыла на несколько секунд. Впрочем, я нашла в себе силы для того, чтобы распахнуть их, не позволив сну овладеть собой.
Ноги подгибались, не слушаясь, и путь к машине оказался неожиданно длинным и изнурительным. Когда моя рука коснулась золотистой поверхности капота, я медленно опустилась на колени, позволив себе подобную слабость лишь потому, что иначе от истерики я бы уже не удержалась. Я обвела взглядом дверцы машины и смогла даже порадоваться: взрыв гранаты практически не повредил бронированную поверхность. Тяжело перевалившись на другую сторону машины, я распахнула багажник и, не глядя, запустила туда руку. Стимулятор я нашла довольно быстро, и, подарив крови необходимые вещества, почувствовала, что готова на ещё один сумасшедший рывок. Я обязана была это сделать. Я очень хотела жить.
Багажник захлопнулся с громким хлопком, а я поднялась на ноги, и, шатаясь, сделала шага два, прежде чем упасть на водительское сидение. Правая рука дёрнулась к соседнему, хватая то, чего мне сейчас хотелось даже больше, чем жить. Я сделала несколько больших глотков и, швырнув пустую бутылку из-под виски на заднее сидение, завела мотор.
…Я плохо помню, что было потом. Кажется, машину бешено заносило на поворотах, было ужасно холодно, руки, лежащие на руле, разлагались от кислоты прямо на глазах, а я смеялась оттого, что, невзирая на всё моё гнилое прошлое, настоящую смерть увидела только сегодня…
Яркий режущий свет ворвался в сознание даже прежде, чем я почувствовала своё тело. Что-то несильно давило на сгиб локтя; я ощущала мягкое тепло одеяла и нечто прохладное по всей длине руки. Странно, я абсолютно ничего не помнила. Последнее, что напрягшаяся память согласилась мне выдать, было воспоминание о виски, и при мысли об этом я вдруг поняла, что страшно хочу пить.
Я застонала, и тут же со всех сторон на меня упали звуки. Звон падающих капель, приятный негромкий голос в отдалении, шорох материи и писк электронных аппаратов. Вернулось понимание того, что конкретно со мной произошло, и где именно я могла оказаться. Навалилась боль и усталость, и почему-то это стало казаться особо обидным в моем положении.
- Вы меня слышите, леди?
Я слабо кивнула; по крайней мере, мне искренне хотелось верить в то, что это у меня получилось.
- Отлично. Слушайте меня внимательно. Вам нельзя шевелиться или разговаривать, вы должны полностью довериться мне. Я доктор Фонг, мы находимся в Сан Франциска, сегодня пятнадцатое ноября 2241 года, три часа пополудни. Вы меня понимаете, леди? – сухо и быстро изрек всё тот же голос.
Если б я могла, я бы наверняка удивилась. Похоже, у доктора Фонга было достаточно опыта общения с полуживыми, психически неуравновешенными людьми с явно выраженным инцидентным прошлым.
Я вздохнула и, похоже, доктора Фонга такой ответ удовлетворил.
- Леди, должен предупредить, что вы пробудете здесь не меньше недели, дабы получить соответствующую медицинскую помощь и надлежащий санитарный уход. Смею вас заверить, что после моего курса лечения у вас даже не останется шрамов; по крайней мере, обещаю вам, что сделаю для этого всё возможное. И ещё. Учитывая ваше состояние, я бы отложил этот разговор, но я должен знать, какие мед препараты мне использовать. Вы готовы заплатить 500 баксов за своё лечение, леди?
Я застонала, но тут же опомнилась и кивнула. Конечно, цена была кощунственна, но сейчас я готова была отдать гораздо больше за простой глоток воды.
Не знаю, как отреагировал на моё согласие доктор Фонг, но в следующее мгновение моих губ коснулось нечто мокрое, и я с готовностью стала глотать прохладную, чистую воду; захлёбываясь от жадности, проливая драгоценные капли себе на грудь…
Короче мое мнение - пять баллов.